Мама для детей Айсберга - стр. 12
Я отрицательно качаю головой, начиная тереть ладонь о свои джинсы. Привычка.
– Ты всегда была гребаным белым одуванчиком, позволь себе этим вечером отпустить все запреты. Мы выпьем пару коктейлей, и я отвезу тебя домой.
Я еще раз взглянула в лицо Ярослава. Он был моим лучшим другом столько, сколько я себя помню, у меня нет причин не доверять ему.
Очередь начинает двигаться на удивление быстро, и уже через восемь минут мы оказываемся внутри. Сказать, что всего за десять минут пребывания в этом клубе я достигла своей сенсерной нагрузки, было бы преуменьшением.
– Что будете? – милая девушка-бармен с проколотым носом и в обычной белой футболке подходит к нам.
– Космополитен для дамы, а мне Б-52, – Яр подмигивает девушке, а та отвечает ему легкой улыбкой.
Я знала, что такое пирсинг, но впервые вижу, чтобы он был на девушке. Иногда мне кажется, что мое воспитание было слишком консервативным.
Я наблюдаю за тем, как она ловко переворачивает стаканы, смешивает напитки, и в результате ее махинаций получается восхитительный розовый напиток в стеклянном бокале на тонкой ножке.
– За твой удушающий брак, который, надеюсь, не разрушит тебя, – Яр поднимает горящий огнем шот вверх и улыбается мне своей фирменной улыбкой с ямочками. Я закатываю глаза в ответ на его язвительный тост.
– За мой брак, который должен принести счастье двум маленьким детям.
Мои руки трясутся, когда я подношу к губам бокал; все потому что я ни разу не пила подобную смесь алкоголя. Отец позволял мне выпить один бокал шампанского на светских вечерах в окружении дам из высшего общества, но когда жидкость попадает на мой язык и стекает по пищеводу, я чувствую приятный сладкий вкус на своих губах и жар, который возникает в груди от воздействия алкоголя.
Я чувствую на себе чей-то пристальный взгляд, но оборачиваясь, не нахожу источника подобного интенсивного внимания. Должно быть, это все моя паранойя; я впервые в ночном клубе и каждый раз, встречая мужчин в деловых костюмах, я с ужасом думаю, что это телохранители отца.
Я начинаю пританцовывать у барной стойки, продолжая держать в руках свой коктейль; почему-то я еще не слишком раскована, чтобы выйти в центр танцпола. Яр продолжает разговаривать с симпатичной барменшей, облокотившись на барную стойку, но временами я замечаю его взгляд на моем лице. Мой друг обещал не отходить от меня и сдерживает свое слово.
– Вооуу, это что за охрененный зад? – грубый невнятный мужской голос раздается за моей спиной и, прежде чем я успеваю повернуться, чьи-то потные ладони ложатся на мою талию.
Я замираю, словно меня приковали к полу цепями. Должно быть, на моем лице отражается настоящий ужас, когда я оборачиваюсь и вижу, как какой-то татуированный парень, с косыми от алкоголя глазами, нависает надо мной и прижимается к моему телу своим тазом.
– Я… Я…– я начинаю заикаться, пятясь назад, пока мои икры не упираются в барный стул. Мужчины никогда не притрагивались ко мне в таком наглом жесте. В нашей семье честь женщина охранялась и ни один мужчина, кроме мужа, не имел права трогать женщин.
Периферическим зрением я вижу, как Яр выпрямляется и уже делает первые шаги в нашу сторону, чтобы, полагаю, отшвырнуть от меня незваного гостя, но из меня вырывается полувскрик, когда тело татуированного парня отбрасывается в сторону, а розовый коктейль проливается на мою белую футболку.