Мама для цветочной принцессы - стр. 25
Киваю и краснею до кончиков ушей. Идея прикупить несколько юбок и новых блузок приходила не раз. Но после встречи со Светкой совершенно не хочу выделяться. Нет, мне не страшно. Но чем меньше я привлекаю внимания, тем лучше. Не нужен мне интерес ни самого Симона, ни его подружек.
Кстати, я так и не рассказала никому, отчего разбита губа. Даже Машке соврала, будто натолкнулась с разбега на дверь. Подружка поверила, хоть и предупредила, чтоб я не была такой разиней и смотрела, куда несусь.
— У меня есть немного карманных денег, — задумчиво произношу, оглядывая одну из любимых клетчатых рубашек. Не хочу быть пугалом. И парням нравиться не желаю — если и сменю имидж, то только для того, чтоб не позорить Машку. — Сэкономила на обедах.
— О-о-о, за что мне это?.. — Машка демонстративно закатывает глаза. — Ты хоть раз была в нашем торговом центре? На остатки от школьных обедов ты купишь разве что носовой платок. И то в рассрочку.
— Как же тогда быть? Может, ну ее, эту вечеринку?
С надеждой смотрю на подружку: вдруг согласиться пойти без меня? Тогда и отмазку придумывать не надо. А то я уж было собиралась прикинуться больной.
— Не выйдет, подружка! — грозит пальчиком Машка. — Мы не пропустим такой сейшн. Я могла бы одолжить тебе свое платье, но оно на тебе повиснет, как на жерди… Слушай! Твой отчим богатый папик, почему бы не попросить у него на новый гардероб?
Семен и правда зарабатывает неплохо. Маме шубу недавно купил. И себе ролексы, и машину. Но я-то не мама, мне сразу дали понять, чтоб на многое не рассчитывала.
— Надави на жалость, — продолжает рассуждать Машка. — Скажи, что не хочешь выглядеть хуже всех в школе. На него подействует, вот увидишь!
Ну да, это может сработать. Получив хорошую должность, Семен всячески старается соответствовать новому статусу. Буквально швыряет деньги на ветер, лишь бы не выглядеть хуже всех.
Этим же вечером проверяю теорию на деле. Для пущей убедительности вру, будто учителя стали делать замечания.
— В школе так положено: у девочек должен быть черный низ и белый верх, — вздыхаю притворно. Кажется, во мне прозябает без дела великая актриса. — И в кроссовках можно только на физру. Оказывается.
Что-то прикинув в уме, отчим достает лопатник и вынимает приличную стопку денег. Протягивает мне:
— Пусть ты мне неродная, но позорить себя я не позволю. Купи, что требуется. Если не хватит, получишь еще.
Низко опустив расширившиеся от удивления глаза, дрожащей рукой принимаю подачку. Я, конечно, ожидала, что получу требуемое. Но не в таких же размерах!
На следующий день прогуливаем с Машкой три первых урока и отправляемся в торговый центр. Вот это жизнь, когда можно ни в чем себе не отказывать! Покупаю черные лакированные туфли-лодочки, несколько белых блузок, пиджак, юбки. Обезумев от шопинга, хватаю с полки красные туфли на умопомрачительной шпильке, при этом совершенно не умея ходить на каблуках.
— А это? Ты глянь! — Машка трясет перед носом шифоновой кофточкой, точно сплетенной из полупрозрачной паутинки. — Себе бы взяла, да размера нет подходящего.
Меряю, покупаю. По совету Машки беру несколько бюстгальтеров — таких, с поролоновыми вставками. В них я кажусь совсем взрослой, совершенно девушкой.
— А это тебе как? — хихикает Машка, демонстрируя узкое, как перчатка, платье с люрексом.