Мама ангела - стр. 16
Впереди шёл Архи, за ним Кио, а следом – мы с Морковкой, взявшись за руки. Она всё-таки девочка, её надо поддерживать даже в паломничестве.
– Помнишь, Кисточкин: «Настоящая любовь преображает всю вселенную. И ведь неважно, кто любит – боги или простые люди?» – спросила Морковка, голос её дрожал. – Я вот д-думаю… Без тебя, Архи, Кио и меня эта ночь была бы одна-одинёшенька. Она была бы какая-то совсем б-бесчеловечная. А с нами она хотя бы немного ч-человечней. Её можно бояться чуточку меньше. Ведь д-да?
И тут я ткнулся носом в затылок Кио. Он сам едва устоял на ногах, налетев на Архи, который вдруг остановился как вкопанный.
На дороге изогнулась рыжая змея на ножках и ощерила зубы.
Тьфу!
Конечно, это лиса!
– Стоим… – скомандовал шёпотом Архи.
Предупреждение было не лишним. Иначе я бы дал дёру.
– Она такая хорошенькая, хоть и худая, – едва слышно пискнула Морковка.
– Не вздумай улыбаться! Лиса увидит твои зубы, испугается и решит напасть, – прохрипел Архи. Интересно, откуда брат всё знает?
Лиса зашипела и тявкнула, припав на передние лапы. Я удивился, какие у неё глаза. Жёлтые светящиеся щёлки. Как у вампира.
– Кио, наколдуй ей что-нибудь поесть, – умоляющим голосом пошутил я.
– Сейчас-сейчас, – пролепетал брат и взмахнул рукой.
Это правда было чудом – розовый кусочек колбасы приземлился почти у самого носа лисы. Подумав, зверюга слизнула его с дороги.
И выжидательно уставилась на Кио.
И Кио снова кинул… Изо всех сил и куда-то в сторону от дороги.
Лиса прыснула со всех лап в кусты за добычей.
– Это был мой магический хрустальный шарик, – удивлённо прошептал Кио. – Обычно я храню его в шкатулке…
У меня не было сомнений: это наш папа-ангел умудрился кончиком своего копья всунуть в карман Кио шарик.
– Отходим, – приказал Архи. – Только не поворачивайтесь к лисе спиной.
И мы начали отползать. Нет, конечно, мы передвигались на своих двоих, а не на животах, но шевелили ногами так медленно, что можно сказать ползли. Мы так передвигались, пока я не упёрся спиной во что-то твёрдое. Нечто твёрдое скрипнуло, поддалось, и могучие лапы сграбастали меня и потащили, наверное, в недра земли. Может, я на секунду потерял сознание.
А когда пришёл в себя… передо мной хохотала тётя богиня Венера. Она тормошила сразу нас всех. Золотые браслеты на её руках успокаивающе позванивали.
– Эй, дорогие мои! Чего это вдруг вы разгуливаете ночью под моими воротами? Неужто проголодались?
Богиня Венера – не тот человек, которому запросто соврёшь. Мы всё выложили про паломничество и про лису.
– Паломничество – это хорошо. Что ж плохого в паломничестве? – бормотала тётя Венера, ощупывая нас по очереди и пристально оглядывая под светом лампочки над крыльцом. – Паломничество, так паломничество. Лиса – ну что ж, лиса. Слава богу, не бешеная… Значит, не та, про которую писали в газете. Та покусала десятерых в соседней деревне. Двое отдали богу душу. – Наконец соседка закончила нас осматривать. – А теперь вам пора подкрепиться. Да и мне заодно! Господи, сколько переживаний с детьми! И как Дамара ещё жива?
Тётя богиня Венера распахнула перед нами двери своего дома.
– Я испекла вам на завтра вкуснятину, но так и быть – отведаете её сегодня.
В комнате, освещённой оранжевой люстрой, стоял круглый стол, а на нём возлежало нечто прекрасное. Огромный рог, испечённый из слоёного теста, не вмещал все абрикосы, груши, пряники и огромные конфеты, и они кучей, украшенной живыми цветами, высыпались из него на железный поднос.