Малютка - стр. 6
Буэндиа подошел поцеловать ее в щеку, и Рейес не возражала. Никто не прокомментировал ее внешний вид, но сотрудники ОКА не понимали, как с ней себя вести, – как с мужчиной или как с женщиной. Впрочем, к их облегчению, Рейес это, похоже, не волновало.
Марьяхо хлопнула ее по плечу, грубовато, зато с искренним дружелюбием.
– Я тебя научу пользоваться кофемашиной, она на вид простенькая, но там есть свои хитрости.
– Спасибо. А правда, что вы сами сочинили эту новость?
– Разумеется. Черные дыры в лаборатории! Это же просто бред. Иногда мне кажется, что в газетах работают одни дремучие невежды.
– А зачем вы это делаете?
– Я собираю вырезки в альбом. Когда-нибудь вытащу на свет все свои фейки, и обрушу репутацию многих СМИ. Обо мне станут рассказывать на факультетах журналистики всего мира. – Марьяхо рассмеялась, но никто не понял, шутила ли она.
Вошел встревоженный Сарате. Не снимая куртки, он остановился посреди комнаты и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Ческа пришла?
– Ее же в суд сегодня вызвали, – ответил Ордуньо.
– Она не явилась.
Ордуньо ошеломленно уставился на него:
– Не может быть. Она всю неделю готовилась к выступлению.
– Я сам только оттуда и не видел ее. Прокурор в бешенстве. Она не звонила? За все утро Ческа ни с кем не выходила на связь?
Сарате обвел помещение взглядом, но ответом ему стало молчание – недоуменное, растерянное и с оттенком тревоги. Рейес понимала, что знакомиться с ним сейчас было бы неуместно и бестактно. Ей захотелось стать невидимой, прикинуться шкафчиком для документов или кофемашиной. Пусть напряжение спадет, с Сарате она поговорит позже.
– Не похоже на Ческу – пропускать заседание суда, – заметил Буэндиа.
– Тем более по делу, которое она сама вела, – добавила Марьяхо.
Сарате раздраженно махнул рукой, как будто упрекая коллег в том, что, вместо того чтобы успокоить, они заставили его волноваться еще больше. Ческа несколько месяцев вела расследование и в результате раскрыла преступную сеть, которая похищала людей и держала их в рабстве. На сегодняшнем процессе она была главным свидетелем, и ее неявка – лучший подарок для защиты.
– Ты на мобильный ей звонил?
Ордуньо сам понимал, что вопрос риторический. Это была скорее попытка отогнать дурное предчувствие.
– Больше двадцати раз. Не берет.
– А домой к ней заходил? – заволновалась Марьяхо.
– В звонок звонил, ухо к двери прижимал. Глухо.
– А ключей у тебя нет?
– Нет, – с досадой ответил он.
Рейес хватило трех секунд, чтобы сложить картинку. Раз все уверены, что у Сарате есть ключи от квартиры Чески, можно предположить, что у них интимная связь. Но раз ключей у него все-таки нет, значит, эта связь не настолько серьезная, как всем казалось.
Догадки, опасения, предложения посыпались одно за другим. Вдруг у кого-то из соседей есть ключи? Но мы же не можем просто взять и вломиться к ней в квартиру! А если ночью у нее случился какой-нибудь приступ, и она умерла в постели?
– А если она в постели с мужчиной после бурной ночи? – резко бросила Марьяхо, видимо, пытаясь закрыть дискуссию. – Чтобы вскрыть дверь, нужно судебное постановление. Никто нам его не даст только потому, что Ческа не берет трубку.
– Еще она не явилась в суд, не забывай.
– Все равно, Сарате, этого мало.
Он кивнул, понимая, что постановление раздобыть нереально. Но тревога росла, от нервного напряжения скрутило желудок.