Малыш - стр. 8
Торнпип, вне себя от ярости, повторил уже не раз пущенное им в ход ругательство:
– Да замолчишь ли ты, собачий сын!
– Там вовсе не собака! – воскликнул священник, удерживая тележку.
– Собака! – упрямо возразил Торнпип.
– Нет! Это ребенок!..
– Ребенок, ребенок! – закричали все.
Что за перемена произошла мгновенно в сердцах зрителей! Любопытство сменилось чувством сострадания. Как! Внутри ящика, оказывается, был ребенок, которого били хлыстом, когда он выбивался из сил и не мог больше двигаться в клетке?!.
– Ребенок, ребенок! – закричали еще энергичнее жители Уэстпорта.
Положение Торнпипа было незавидным. Он попытался вырваться, толкая тележку сзади, но бесполезно: булочник крепко схватил ее с одной стороны, москательщик – с другой.
Такого переполоха королевский двор еще не видывал! Принцы повалились на принцесс, герцоги опрокинули маркизов, первый министр упал, вызвав падение всего министерства, – словом, произошло такое смятение, какое могло случиться в Осборнском дворце лишь в том случае, если бы остров Уайт подвергся землетрясению.
Торнпип отчаянно сопротивлялся, и все же его быстро утихомирили. Все без исключения принимали в этом участие. Тележку обыскали, и аптекарь, протиснувшись между колесами, вытащил из ящика ребенка.
Да, это был малютка лет трех, бледный, тощий, болезненный, с исполосованными хлыстом ногами, еле дышащий…
Никто в Уэстпорте не знал этого ребенка.
Таково первое появление Малыша, героя этой истории. Каким образом он очутился в руках злодея, не приходившегося ему отцом, узнать было непросто. Правда же состояла в том, что малютка был подобран Торнпипом девять месяцев тому назад на улице одной из деревень графства Донегол, и к чему приспособил его этот варвар, нам уже известно.
Одна из женщин взяла ребенка на руки и старалась привести его в чувство. Остальные столпились вокруг. У него было интересное, умненькое личико, у этой бедной белочки, принужденной вертеть клетку под ящиком с куклами, чтобы зарабатывать себе хлеб. Зарабатывать хлеб… в его-то младенческие годы!
Наконец мальчик раскрыл глаза и вздрогнул, увидав Торнпипа, который приблизился, крича злобным голосом:
– Верните его мне!..
– Разве вы его отец? – спросил священник.
– Да, – ответил Торнпип.
– Нет, нет!.. Это не мой папа! – закричал ребенок, вцепившись в женщину, державшую его на руках. – Он вам не принадлежит! – вскричал аптекарь.
– Это похищенный ребенок! – предположил булочник.
– И мы его вам не отдадим, – прибавил священник. Торнпип, однако, продолжал стоять на своем. С красным от гнева лицом и злобно сверкающими глазами, уже не владея собой, он хотел было разделаться со всеми «по-ирландски», то есть пустить в ход нож, но двое крепких парней схватили его и обезоружили. – Вон, гоните его вон! – кричали женщины.
– Убирайся, подлец! – сказал аптекарь.
– И не смей у нас больше показываться! – заключил священник, пригрозив ему кулаком.
Таково первое появление Малыша, героя этой истории.
Торнпип яростно хлестнул собаку, и тележка покатилась прочь по главной улице Уэстпорта.
– Жалкий человечишка! – сказал аптекарь. – Я уверен: не пройдет и трех месяцев, как он спляшет свою последнюю джигу, болтаясь на виселице!
Затем священник спросил ребенка, как его зовут. – Малыш, – ответил тот довольно твердым голосом. Действительно, другого имени у него никогда не было.