Малыш - стр. 30
Ожидая своего выхода рядом с режиссером, державшим его за руку, Малыш выглядывал потихоньку в щелочку двери. С каким удивлением рассматривал он переполненный зрителями зал, многочисленные лампочки вдоль края сцены, громадную люстру, казалось, висящую в воздухе, точно огненный шар! Это было совсем не то, что он видел, когда смотрел спектакль, сидя в ложе.
В эту минуту режиссер сказал ему:
– Ну, будь же внимателен, Сиб!
– Да, господин.
– Помни же… ты пойдешь прямо к маме, только смотри не упади!
– Хорошо, господин.
– Ты протянешь руку…
– Да, господин… вот так?
И он показал сжатую в кулачок руку.
– Да нет же, дурак!.. Ты должен идти с открытой рукой, ведь ты просишь милостыню…
– Да, господин.
– И не произноси ни слова… ни одного!
– Да, господин.
Дверь в хижину отворилась, и режиссер вытолкнул мальчика на сцену.
Итак, Малыш делал свои первые шаги в актерской карьере. Боже, как у него колотилось сердце!
Со всех концов зала послышался одобрительный шепот, в то время как Сиб с дрожащей рукой и опущенными глазами нерешительно приближался к даме в трауре. Заметно было, что он привык к нищенскому обличью и лохмотья нисколько не стесняли его.
Зрители встретили его аплодисментами, что окончательно смутило ребенка.
И тут герцогиня встает, смотрит на него, отшатывается назад и наконец распахивает объятия. Из ее груди вылетает душераздирающий крик:
– Это он!.. Он!.. Я узнаю его!.. Это Сиб… это мой ребенок!
И она притягивает его к себе, прижимает к своему сердцу, покрывает поцелуями. Он все молчит. Она плачет, на этот раз настоящими слезами, и восклицает:
– Мой ребенок… это несчастное маленькое создание, просящее у меня милостыню!
Это начинает волновать Сиба, и, хотя ему запрещено разговаривать, он все же не выдерживает.
– Я ваш ребенок? – спрашивает он.
– Молчи! – говорит тихонько мисс Уэстон. Затем продолжает громко: – Небо отняло его у меня в наказание и вот сегодня возвращает!
Со всех концов зала послышался одобрительный шепот, в то время как Сиб нерешительно приближался к даме в трауре.
Она произносит все эти отрывочные фразы среди рыданий, покрывая Сиба поцелуями, обливая его слезами. Никогда прежде Малыша так не ласкали, никогда не прижимали так к трепещущему сердцу! Никогда еще он не ощущал столь сильной материнской любви!
Герцогиня, якобы услышав что-то, вдруг вскакивает.
– Сиб, – кричит она – ты меня никогда больше не покинешь!..
– Нет, мисс Анна!
– Да замолчи же! – говорит она уже не так тихо, рискуя быть услышанной в зале.
В это время дверь в хижину неожиданно отворяется, и на пороге показываются двое мужчин. Один из них – муж герцогини, другой – судебный следователь.
– Возьмите этого ребенка, – говорит муж следователю. – Он принадлежит мне!
– Нет, это не ваш сын! – отвечает герцогиня, притянув Сиба к себе.
– Вы не мой папа! – восклицает мальчик.
Пальцы мисс Уэстон так сильно сжимают ему руку, что он вскрикивает. Но крик этот приходится кстати и ничем не мешает ходу пьесы. Теперь герцогиня – это уже мать, защищающая своего ребенка, это львица, которая никому не отдаст своего детеныша!
Да и сам львенок, принимающий все происходящее за правду, начинает давать отпор и, вырвавшись из рук схватившего его герцога, бежит к герцогине.
– Ах, мисс Анна, – говорит он, – зачем же вы мне говорили, что вы не моя мама!..