Малыш от мажора - стр. 20
– Можно мне Никиту?
– Он не может сейчас подойти.
– Ясно.
– А кто его спрашивает?
Но я не отвечаю, а просто отключаю вызов.
Значит, да, я верно сказала вначале. Нам придется как-то приспосабливаться без него. Справимся.
Я быстро восстановлюсь после родов и буду уделять все внимание дочке.
Я так и делаю и меня даже не волнует, что ты не перезваниваешь мне ни через час, ни через неделю, ни даже через месяц.
Но у меня есть дочка, моя маленькая Машунька, и я счастлива, как может быть счастлива женщина, у которой родился здоровенький и желанный малыш.
Так что… какие другие мужчины, Никита?
Но я не могу рассказать человеку, сидящему напротив, всего этого. Не могу поделиться с ним, потому что тогда… я не знаю, что будет тогда.
Наверняка, ничего хорошего. Нервы, слезы, выяснения. Не дай бог у меня молоко пропадет от таких потрясений.
Поэтому для тебя, Никита…
– Я не собираюсь отвечать на подобные вопросы, – произношу твердым голосом.
Не слишком твердым, воспоминания выбили из колеи и размягчили. Запустили мысли совершенно в другое русло, но я должна вновь собраться и закончить этот ужин так, как планировала.
– Ладно, – кивает Никита, – тогда другой вопрос. Сколько их было у тебя, пока ты жила со мной? Это я, по крайней мере, имею право знать? Со сколькими ты крутила романы за моей спиной, когда нагло врала, что любишь только меня?
– Что?
Такого моя психика уже не выдерживает.
Я вскакиваю из-за стола и хватаю в руки сумочку.
– Извини, но мне пора ехать. За свою часть обеда я сейчас расплачусь, а ты можешь оставаться, если хочешь.
Мои пальцы подрагивают, потому что я тороплюсь. Мне нужно исчезнуть прежде, чем слезы начнут скатываться по щекам, ведь я ни за что не хочу, чтобы Никита заметил мою слабость.
С его извращенным взглядом и теми словами, что когда-то в порыве отчаяния бросила ему я сама, он решит, что я плачу от того, что мне стыдно за свои измены.
Которых на самом деле не было.
Меня душит от слез из-за того, что он так быстро поверил в эту чушь. Неужели не видел, как я к нему отношусь?
Достаю деньги и кидаю купюры на стол.
– Соня, не сходи с ума. Я в состоянии расплатиться за ужин.
– Я тоже. Пока, Никита. Надеюсь, мы больше не увидимся.
Выхожу из-за стола и спешу к выходу из ресторана. Оказавшись на улице, чуть ли не бегом припускаю к своей машине.
Только бы он не ринулся следом, только бы не…
Он перехватывает дверь в тот момент, когда я собираюсь ее захлопнуть.
– Никита, отпусти дверь!
– Соня!
Он тяжело дышит и смотрит на меня так… как же хорошо, до дрожи в коленях, мне знаком этот его прожигающий, на грани безумия взгляд. Как и то, что последует за этим. Полная потеря контроля, безоговорочное подчинение наших тел инстинктам, страсти и его желаниям. Улет в другую реальность, из которой потом до боли не захочется возвращаться.
– Ты обещал. Обещал, что не будешь приставать, если я соглашусь поужинать с тобой, – произношу побелевшими губами, – только ужин.
Он молчит. Смотрит и молчит.
Проходят секунда, две, три.
Мне кажется, воздух вокруг нас сейчас просто взорвется от того напряжения, что сгустилось вокруг. А я ведь не смогу дать отпор хотя бы потому, что он гораздо крупнее и сильнее. И безумнее.
Самым страшным окажется, если и не захочу.
Наконец, Никита отпускает дверь моей машины и отступает.