Мальтийская история: воспоминание о надежде - стр. 35
В центре города появился столб – очередная бомба. У меня пробежал внутри холодок: под бомбёжку могли попасть мои единственные знакомые в Ла-Валетте – Надэж или Найдин. «Только бы они успели скрыться в убежищах!» – я стиснул кулаки, вспоминая родителей, но мне оставалось только молиться за девушек.
Огонь зенитных орудий всё-таки делал своё дело: бомбардировщики беспорядочно отступали в море, спешно сбрасывая боекомплекты вниз. Море превратилось в бурлящую грибницу, только вместо грибов – высокие столбы воды. «Горбуны» с глухим рокотом возвращались на север.
Папаша Гийом встал и начал отряхивать пыль со своей замасленной робы, я последовал его примеру.
– Ты это видел, Малыш? – на его лице было написано искреннее возмущение. – Последний раз такое испытывал в восемнадцатом под Верденом. Чёрт знает, что здесь творится!
Я оглянулся на наше судно – всё в порядке. Моро спустился из командной рубки. Увидев нас, громко проорал:
– Вы там целы, дьяволы?!
Ответом были наши поднятые вверх руки.
Мы выбрались из укрытия, намереваясь вернуться на «Бретань», как услышали стоны и всхлипывания на фоне громких криков зенитчиков с затихшей батареи. Папаша Гийом остановился и прислушался.
– Что это, парень? Слышишь?
Звуки повторились откуда-то сверху. Я поднял глаза в поисках источника шума. Ничего не увидев, предположил:
– Может быть, что-то случилось у артиллеристов?
– Может быть, – пожал плечами старший механик и хотел уже двинуться дальше, но скатывающиеся камни со склона заставили нас повернуться к расщелине в стенах форта над нами.
– Надо посмотреть, что там, – Папаша Гийом решительно начал карабкаться по склону. Но его решительности хватило на пару метров: альпинизм, явно, не входил в круг его любимых интересов. – Давай, Малыш, ты чуть помоложе, посмотри, что за там чертовщина, – он мгновенно скатился вниз.
Цепляясь за валуны, я начал взбираться вверх. Склон, покрытый травой и камнями, для молодого моряка не представлял особенных трудностей, и вскоре, повернув за угол выступа крепостной кладки, я уже мог наблюдать небольшую площадку под стенами – там кто-то лежал и стонал, иногда всхлипывая. Раздался металлический звон, я покосился в сторону: на краю площадки стояла, иногда тряся головой, коза. Обыкновенная коза, грязно-серого цвета. Звенел колокольчик, висевший у неё на шее. Но долго рассматривать животное мне было некогда, я бросился к лежащему человеку. В два прыжка я был уже рядом с ним. «Что с ним?» Это оказалась пожилая женщина – одним словом, старушка. Она лежала и стонала. Увидев склонившееся над ней лицо, что-то пробормотала по-мальтийски.
– Что с Вами? – спросил по-английски и сел на колени рядом с ней.
Она медленно приподняла правую руку ко мне.
– Сынок, мне нехорошо. Что-то упало на меня, – женщина перешла на английский и уронила руку.
Я посмотрел вокруг. Рядом с её левой рукой валялся большой строительный камень, возможно, упавший со стены крепостной кладки.
– Мне тяжело дышать, – с трудом выдохнула женщина.
Я задрал левый рукав её платья: рука оказалась перебитой, кровь сочилась из ран на предплечье и плече.
– Трудно дышать, – повторила лежащая женщина. Я перевёл взгляд на её тело. Платье на животе было порвано и покрыто пылью и кровью. Возможно, у неё сломаны рёбра от обрушившегося сверху камня.