Мальтийская история: воспоминание о надежде - стр. 18
Мне стало не по себе, внутри стало пусто – ощущение падения со скалы: я срывался вниз, а Надэж оставалась. Она что-то говорила, улыбалась, снова говорила, но я ничего не слышал: её губы шевелились беззвучно для меня. То смотрел на неё, то опускал глаза на бокал с вином – хотелось другого. Другого? Другого – это стакан виски, а затем второй… Но их не было – пришлось сконцентрироваться и вернуться в реальность – тоскливую реальность.
– …Вот я и села на пароход из Тулона в Триполи, – снова в моих ушах появился её голос. Она сделала паузу: – …Это Вас расстроило, месье Викто́р? – на её лице появилась тревога.
Это меня расстроило? Мне стало неприятно от самого себя: потерять недавно родителей и ухаживать за милой девушкой? Во рту появился противный привкус, потянулся к бокалу и попытался смыть его вином. Вежливо улыбнулся Надэж:
– Нет, ничего, мадам. Вспомнил о родном городе, – соврал я.
– О, да! Как я Вас понимаю, – она отвернулась в сторону моря. – Знаете… – парижанка вдруг резко повернула голову в мою сторону, её широко распахнутые глаза доверчиво смотрели на меня. – Почему мы на Вы? Для Вас я просто Надэж.
Ещё минуту назад я был бы счастлив от такого предложения Надэж, но сейчас это не имело никакого значения, хотя, конечно, на моём лице появилось выражение признательности.
– Если Вы… – я запнулся. – Если ты позволишь, то для тебя я просто Викто́р.
Очень хотелось добавить: «Простой моряк с торгового судна», но сдержался. Какое я имел право выливать наружу желчь разочарования? Моя знакомая ничего мне не обещала и ничем мне не обязана. И я подавил в себе эту юношескую глупость, попытавшись вести себя как можно более непринуждённо: «Надеюсь, она ничего не заметила». И вскоре снова услышал, что говорит Надэж.
– …Я уже соскучилась по Парижу, – она взглянула мне в глаза, – на этом острове камней и песчаника. Поэтому так приятно встретить здесь соотечественника.
Я сжал вилку в руке: «Ну, как же не обещала? Один только её взгляд – это уже обещание, как для альпиниста – желанная горная вершина».
– Наша квартира – в XVI округе, недалеко от Булонского леса. Мне нравилось там гулять. Сейчас там так хорошо, – она мечтательно закатила глаза, через секунду её взгляд снова вернулся ко мне. – А в Нанте есть городской парк для отдыха?
– Да, горожане отдыхают в Иль-Фейдо, пикники на лужайках, – вздохнул я: XVI округ – не для простых моряков из Нанта.
– О, да. Мы с Жоржем тоже часто устраивали пикники, – она медленно провела пальцем по столу, как будто что-то рисуя. Возможно, что-то из прошлого. Повисла пауза.
– Я познакомилась с Жоржем на работе у отца. Как-то зашла к нему передать книги из дома, а у него в кабинете сидел Жорж – по каким-то вопросам службы. Отец представил его: «Жорж Лаваль из департамента Северной Африки». Жорж был очень мил, – Надэж продолжала рисовать, слегка касаясь пальцем поверхности стола.
Такого рода воспоминания не доставляли мне никакого удовольствия, но я вежливо уточнил, поддерживая беседу:
– В документах, конечно, остаётся девичья фамилия, но почему не представляешься как мадам Лаваль?
Она посмотрела на меня, улыбнулась:
– Слишком привыкла к своей фамилии, – девушка опустила глаза на бокал вина. – Хочу оставаться независимой. Глупо? Да? – она посмотрела на меня вопросительно.