Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г. - стр. 9
Географическое положение Кавказа определяет его стратегическое значение. В довоенный период через Кавказ и порты на Черном и Каспийском морях осуществлялся значительный внешнеторговый грузооборот Советского Союза. В годы войны торговые пути, идущие через Персидский залив, Иран, Каспийское море, занимали второе место после Северного морского пути в подвозе вооружения, стратегического сырья из Соединенных Штатов и стран Британской империи.
К лету 1942 г. с потерей Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей экономическая база Советского Союза резко сузилась: выплавка стали сократилась более чем на 10 млн тонн в год; сбор зерновых – более чем в три раза; уменьшились мобилизационные ресурсы в связи с оккупацией врагом части советской территории. В создавшихся условиях оборона Кавказа приобретала для Советского государства жизненно важное значение. На долю Северного Кавказа и Закавказья приходилось 86,5 процента общесоюзной добычи нефти; 65 процентов природного газа; 56,5 процента марганцевой руды. Бакинский район давал почти три четверти всей нефти, добывающейся в СССР [154, с. 6].
В свою очередь, для Гитлера чем дальше, тем больше вопрос овладения нефтяными ресурсами становился важнейшим в плане продолжения и успешного завершения войны. В этой связи вполне понятна позиция Гитлера, заявившего 1 июня 1942 г. в штаб-квартире группы армий «Юг» в Полтаве, что если он не получит нефти Майкопа и Грозного, то должен будет «ликвидировать войну» [144, c. 25].
Немаловажное значение имело и политическое значение овладения Кавказом. Это могло оказать решающее воздействие на принятие решения Турцией, соблюдавшей нейтралитет, но имевшей 26 дивизий на границе с СССР [375, с. 18]. Германия была заинтересована в скорейшем вступлении Турции в войну против СССР, активно ее к этому подталкивая, но это во многом зависело как раз от успехов немецкого оружия на Кавказе [173, с. 421].
Наконец, без овладения нефтяными ресурсами Кавказа было невозможно последующее освоение территорий, которые планировалось колонизировать на Востоке после победоносного завершения войны [374, с. 57].
Территория Ингушетии, особенно ее северная часть, представляла с точки зрения основной боевой задачи германской армии на лето – осень 1942 г. большой интерес по причине нахождения здесь одного из крупнейших и динамично развивавшихся, несмотря на свою «молодость», нефтяных месторождений Северного Кавказа – Малгобекского. Поскольку прорыв на Грозный был сопряжен с серьезными трудностями ввиду неизбежности организации советской стороной максимально прочной обороны для удержания любой ценой этого крупнейшего из оставшихся после занятия немцами Майкопа нефтяных центров, находящихся к северу от Главного Кавказского хребта, германское военное командование не могло не уделять особого внимания овладению районом Малгобека, что из задачи промежуточной (в случае успешного развития наступления на Грозный) могло перерасти в задачу более значимую (в случае неудачи или хотя бы задержки продвижения немцев в юго-восточном направлении). Особенно важным это становилось в свете того факта, что нефтяные месторождения Майкопа советские войска успели при отходе разрушить, и лишь стремительное овладение малгобекскими промыслами могло предотвратить повторение такой ситуации. Поэтому представляется вполне закономерным сосредоточение немцами главного ударного кулака группы армий «А», наступавшей на Кавказе, – 1-й танковой армии генерал-полковника Э. фон Клейста (считавшегося еще со времен Французской кампании 1940 г. признанным мастером стремительных танковых прорывов) на левом фланге группы армий для броска на Грозный именно через Малгобек.