Маленький принц. Цитадель - стр. 5
– Однажды я видел сорок четыре заката.
Прошло немного времени, и Маленький принц сказал:
– Сам, наверное, знаешь, когда тоскливо, помогает смотреть на закат…
– Значит, в тот день тебе было очень тоскливо?
Маленький принц, как обычно, не ответил на мой вопрос.
– Я очень люблю закаты. Пойдем, посмотрим!
На пятый день все из-за нашей овечки мне открылась главная тайна Маленького принца. Он спросил, словно проверял серьезный вывод, сделанный после долгого размышления:
– Овца ест кусты, значит, и цветы тоже?
– Овца ест все, что ей попадется.
– Даже цветы с шипами?
– Да. Даже с шипами.
– А зачем тогда шипы?
Этого я не знал. Я был очень занят. Отвинчивал гайку в моторе, а она не отвинчивалась. Я был очень озабочен. Поломка серьезная. Воды все меньше. Думалось о самом худшем.
– Зачем тогда шипы?
Маленький принц всегда добивался ответа, если задавал вопрос.
Я злился на гайку и ответил, лишь бы отделаться:
– Да не зачем! В чистом виде вредность.
– Да?!
Маленький принц помолчал и сказал с какой-то даже обидой:
– Я тебе не верю. Цветы нежные. И наивные. Они так себя утешают. Им кажется, если у них шипы, их все боятся.
Я не ответил. Я соображал: болт не поддается, значит, придется выбивать молотком. А Маленький принц опять за свое:
– Вот ты думаешь, что цветы…
– Да не думаю я про цветы! Ничего я про них не думаю! Ответил, и все! Не видишь, серьезное дело делаю?!
Он посмотрел на меня, широко раскрыв глаза.
– Серьезное?
Он оглядел меня внимательно с головы до ног – я с молотком в руках, весь в смазке, вожусь с каким-то уродом…
– Ты говоришь, как взрослый.
Мне стало стыдно. А он сурово прибавил:
– У тебя все вверх ногами! Неправильно!
Маленький принц сердился. Очень. Он так тряхнул головой, что волосы разлетелись, а волосы у него были золотистые.
– Я был на одной планете, там живет человек с кирпичным лицом. Он никогда не нюхал цветов. Никогда не смотрел на звезды. Никого не любил. Он заполнял счета и квитанции и повторял, как ты: «Я занят серьезным делом, я человек серьезный!» И раздувался от гордости. Но он не человек, он мухомор.
– Кто-кто?
– Мухомор.
Маленький принц побелел от гнева.
– Миллионы лет розы растят шипы. Миллионы лет овцы едят розы с шипами. Так почему никого не волнует, что цветы мучаются, растят шипы, а они их не защищают? Это что, не серьезно? Овцы едят цветы, это не серьезно? Может, это серьезнее всех счетов кирпичного толстяка! Ты только представь себе: у меня на планете выросла редчайшая роза, другой такой больше нет во всей вселенной, и вот однажды утром маленькая овечка возьмет и ее съест. И даже не поймет, что она сделала? Это не серьезно, да?
– …у меня на планете выросла редчайшая роза, другой такой больше нет во всей вселенной…
Продолжая говорить, он покраснел.
– Если кто-то любит единственную розу на планете, единственной среди миллионов звезд, он счастлив, глядя на звезды, потому что знает: «Там моя роза…». Но если розу съест овечка, все звезды для него разом погаснут! Но для тебя это не серьезно…
Маленький принц уже не говорил. Он плакал.
Опустилась ночь. Я плюнул на болты и гайки, на жажду и смерть. У меня на звезде, на моей планете Земля, самым главным было утешить Маленького принца. Я взял его на руки. Я его покачивал. Говорил: «Твоей розе ничего не грозит. Я нарисую овечке намордник… Для розы нарисую загородку… я…» Я не знал, что еще сказать. Я чувствовал себя таким беспомощным. Не знал, как его окликнуть, как вызволить… Страна слез – всегда большая загадка.