Маленькие путешественники - стр. 3
И капитан проводил на борт детей, растерянно смотревших вокруг.
– Фрибулэ, – обратился он к матросу, чистившему замшей медные дверные ручки каюты, – принеси-ка сюда бисквиты и еще чего-нибудь из буфета. Это скрасит вам ожидание, друзья. До свидания!
Скоро Фрибулэ с добродушной улыбкой поставил на стол полную тарелку бисквитов, графин воды с сахаром и стаканы.
Бисквиты выглядели так аппетитно и заманчиво, что маленький Франсуа тотчас же протянул руку, чтобы взять один из них, но Жан велел ему подождать возвращения капитана; бедный голодный мальчик мог только пожирать их глазами.
Что касается Жана, то он совсем забыл о еде – так его заинтересовали удивительные предметы, украшавшие стены каюты: тут был большой морской бинокль в черном сафьяновом футляре, часы и большая карта, испещренная бесчисленными кругами.
Но больше всего ему понравилась мохнатая белая собака, с глухим ворчанием спрятавшаяся было под диваном, но вскоре вылезшая оттуда – видимо, успокоенная безобидным видом детей. Жан даже рискнул погладить ее, и собака ответила на ласку, лизнув ему руку.
Так началась их дружба.
Кроме собаки, в каюте находились еще обезьяна и роскошный попугай.
Обезьянка была презабавная. Привязанная за пояс стальной цепочкой, она грызла большой орех, кидая время от времени сердитые взгляды на Мишеля, второго брата Жана, подошедшего посмотреть на нее поближе. Улучив удобный момент, обезьяна ловким движением стащила с головы ребенка его шапочку с кисточкой посередине и, положив ее возле себя, снова невозмутимо занялась орехом. Бедный Мишель, растерявшись и испугавшись неожиданного нападения, не знал, что делать. Жан пробовал было достать шапочку, но каждый раз, когда он протягивал руку, обезьяна издавала такой зловещий визг, что он поневоле отступал.
– Нечего делать, – сказал Жан, – придется подождать капитана, он вернет нам шапку.
Действительно, иного средства не было, и Мишель покорно уселся в углу каюты, обиженно посматривая на своего коварного врага.
Попугай был великолепный, с красной головой, коричневыми бархатными крыльями, синей грудью и таким же хвостом. Он то сидел неподвижно, как будто не живая птица, а чучело, то медленно поочередно поджимал лапы, бормоча при этом что-то непонятное. Попугай немедленно сделался предметом восхищения маленького Франсуа, не спускавшего с него глаз и пытавшегося разобрать, что лопочет птица.
– Так-то вы делаете честь моему угощению? – внезапно раздался голос капитана, быстро вошедшего в каюту: – Отчего же вы не едите?
– Мы хотели дождаться вас, господин капитан, – отвечал Жан.
– Напрасно, напрасно. Уничтожайте бисквиты, да поскорее, чтобы тарелка сейчас же была пуста!
Дети не заставили себя просить, и приказание капитана было исполнено с поразительной быстротой. Только Жан оставил один бисквит, чтобы дать его собаке.
– А, ты уже подружился с Али, – заметил капитан, – тем лучше для тебя, это хорошая рекомендация. У Али тонкое чутье, и он не всех с первого раза удостаивает своей дружбы.
– Да, – ответил Жан, гладя собаку, – мы друзья, но вот тот, другой приятель, обидел Мишеля, утащил у него шапочку, – прибавил он, указывая на обезьяну, теперь державшую шапочку в руках.
– Как, Бенито? – обратился к ней капитан. – Что я слышу? Ты посмел утащить шапочку друга твоего хозяина? Это что еще за новости? Иди-ка сюда, сию же минуту! Отдай шапочку Мишелю, извинись перед ним и поцелуй ему руку. Ну, живо! Вот так!..