Маленькая рыбка. История моей жизни - стр. 41

Я не знала наизусть клятву верности американскому флагу; когда в первый раз весь класс встал, чтобы ее произнести, я только шевелила губами. Одна девочка осталась на месте. Было похоже, что она осталась сидеть намеренно, не просто забыла встать.

– Я свидетельница Иеговы, – сказала она.

В следующий раз я тоже осталась сидеть.

– Почему ты не встаешь, чтобы прочитать клятву? – спросила мисс Джонсон.

– Я буддистка, – ответила я. По словам мамы, они с отцом исповедовали эту религию.

– О, – только и сказала мисс Джонсон и больше меня не спрашивала.

– Не только родители выбирают детей, – сказала мама. Я была уверена, что она почерпнула это из буддизма. – Говорят, дети тоже выбирают родителей. До рождения.

Я попыталась критически оценить свой выбор: отец – поблескивает издали, словно осколок зеркала, мать – рядом и всегда готова прийти на помощь. Я подумала, что если действительно сама выбрала родителей, то, пожалуй, выбрала бы их и во второй раз.

В школе мне нельзя было говорить об отце.

– Тебя могут похитить, – сказал Рон.

Когда мама сама была в моем возрасте, девочку из ее школы схватили и увезли в белом фургоне без окон, связанную по рукам и ногам. Но за городом похитители остановились на заправке, девочке удалось открыть дверь и сбежать. Я смутно понимала, что из-за отца меня могут похитить, но поскольку он никак не участвовал в моей повседневной жизни, этот сценарий казался слишком надуманным и киношным.

По настоянию Рона мы с мамой пошли в полицейский участок, где у меня сняли отпечатки пальцев. Какой-то человек окунул мой палец в густую черную жидкость и прижал к бумаге целиком, от одного края ногтя до другого; было немного больно, когда он хватал мои маленькие детские пальцы и перекатывал их, оставляя на бумаге уникальный, по словам мамы, узор из завитков. «Они называются папиллярными линиями», – сказала она. И показала, что ее завиваются строго по окружности, как топографическая карта холмов.

– У меня есть секрет, – сказала я новым друзьям в школе. Сказала вполголоса, чтобы произвести впечатление, будто не хочу рассказывать. Я чувствовала, что главный секрет в том, что нужно преуменьшить значимость. – Мой отец – Стив Джобс.

– А кто это? – спросили они.

– Он знаменитость, – ответила я. – Он изобрел персональный компьютер. Живет в особняке, ездит в кабриолете «Порше». И покупает новый каждый раз, как старый поцарапается.

Даже для моих собственных ушей эта история прозвучала неправдоподобно. Мы не так часто виделись, всего несколько раз покатались на роликах. У меня не было ни хорошей одежды, ни велосипеда, которые могли бы быть у ребенка с таким отцом. И фамилия у меня была другая.

– Он даже назвал в честь меня компьютер, – сказала я им.

– Какой компьютер? – спросила девочка по имени Элизабет.

– «Лиза», – ответила я.

– Компьютер с названием «Лиза»? – переспросила она. – Никогда о таком не слышала.

– Он опередил свое время, – я использовала мамины слова, хотя не совсем понимала, почему он его опередил. – А персональный компьютер он изобрел позже. Но вам нельзя об этом рассказывать, потому что, если кто-нибудь узнает, меня могут похитить.

Я упоминала об этом каждый раз, когда чувствовала потребность, оттягивала момент сколько могла, а потом позволяла признанию выплеснуться из меня. Не припомню, чтобы я чувствовала себя ущербной по сравнению с друзьями, у которых отцы были, просто на кончиках пальцев у меня таилось магическое альтер эго, нечто неявное, скрытое, и когда я чувствовала себя незначительной, оно начинало зудеть и покалывать, внутри словно нарастало напряжение, и тогда я искала повод поговорить об этом.