Маленькая голубая вещица - стр. 11

Но Грейс все-таки не дала мне держать нашу беседу в стороне от Роба.

– Значит, Роб наконец перешел к активным действиям и пригласил тебя в ресторан, – сказала она, пока мы устало брели по дороге, ведущей от станции к дому. У меня на ногах снова были кроссовки «Конверс», которые я отняла у Грейс в электричке после недолгой борьбы.

– Да, похоже, он выбрал такой план действий… но есть еще кое-что: он хочет, чтобы через несколько недель я отправилась вместе с ним в Корнуолл. Его родители сняли там коттедж.

– С твоей стороны это довольно смело – согласиться уже сейчас, когда ваши отношения только начались, провести столько времени с его семьей.

– В этом-то и состоит загвоздка. Видишь ли, – призналась я, – его семьи там не будет. В коттедже окажемся только я и он.

Я услышала, как Грейс судорожно втянула в себя воздух, и украдкой бросила взгляд на ее лицо – в эту минуту мы как раз проходили под уличным фонарем.

– Да он просто бабник, тебе так не кажется? – Она сделала паузу. – И что же ты будешь делать – поедешь с ним? – внезапно перейдя на более легкомысленный тон, спросила она.

– Как такая мысль вообще могла прийти тебе в голову? – воскликнула я. – Для этого еще слишком рано.

– Знаю, – согласилась она. – Но иногда даже самые лучшие намерения куда-то испаряются, если искушение слишком велико. – В ее глазах вдруг появилось отсутствующее выражение, а голос стал тише.

Это было явное проявление слабости.

– Ты говоришь так, будто сама подумывала сделать что-то в этом же духе, – забросила я пробный шар.

– А может быть, стоило бы рискнуть? Но я думала не об этом, а о нашем с тобой пакте.

Давным-давно мы с Грейс заключили пакт о том, что будем всеми силами отговаривать друг друга, если кто-то из нас начнет подумывать о том, чтобы переступить черту. За последний год мы слишком часто наблюдали, как наши подруги очертя голову заводят не сулящие ничего хорошего и быстро обрывающиеся связи, и никому из нас не хотелось испытать такую же боль, какую испытали они.

Еще в начале этой недели я гадала, не есть ли Роб тот самый единственный и неповторимый, но сейчас я видела его в куда более ясном свете, и вся эта история казалась мне чем-то… неправильным, что ли. Я никак не могла взять в толк, почему: он красив, популярен, у него не было другой девушки, и он начал проявлять интерес ко мне. Так почему же я не испытываю особой радости?

Мы с Грейс не смогли устоять перед искушением зайти на небольшую детскую площадку и при лунном свете покачаться на качелях. Когда мы только переехали сюда, мне было девять лет, и я считала себя слишком взрослой и искушенной, чтобы снизойти до подобных развлечений, но теперь мы с Грейс регулярно приходили к здешним качелям, чтобы поговорить вдали от посторонних ушей.

Мы разговаривали об Эшли. Я знала Эшли уже целую вечность. Мы с ней учились в одной школе с самого момента поступления, но не всегда посещали одни и те же уроки. Мы во многом были похожи, обе слишком склонны к соперничеству и никогда особо не дружили. Но иногда нам с ней доводилось вместе участвовать в чем-то увлекательном – например, в начальной школе во время поездки во Францию, когда мы на пару возглавили набег на спальни мальчиков, или недавнее турне школьного хора… Но, к сожалению, из-за Роба все эти приятные воспоминания были теперь омрачены. Как только я осознала, что мы обе положили на него глаз, стало ясно, что хрупкое перемирие в наших с ней отношениях теперь рухнет.