Мальдивская загадка - стр. 22

Между тем Абдулу сообщили, что кто-то побежал в селение за веслами. Внезапно я заметил в толпе бородача в очках – это был Найл. Весь любопытство, он подошел ко мне и справился, по какому случаю такой переполох. Я показал рукой и назвал имена его товарищей; в ту же секунду он ринулся к воде и нырнул под волну прежде, чем кто-либо мог его остановить. Вынырнул он уже без очков, ничего кругом не видя. Тут же новая волна опрокинула его и, отступая, потащила к рифу.

Когда показались люди с веслами, за жизнь отчаянно боролась уже вся троица киношников – один в бурунах на рифе, двое за рифом. Солнце быстро катилось вниз; еще немного и, как всегда на экваторе, нырнет в океан, не оставив времени для сумерек.

Дальше все происходило стремительно и беспорядочно. Еще не подоспели люди с веслами, а другие уже выкатили из укрытия под деревьями другую лодку, вошли с ней в воду и принялись грести руками. Добравшись до двух пловцов за рифом, они извлекли одного из них из воды. Найл сам возвратился на берег, барахтаясь на гребне могучей волны, – то ли потому, что был искусным пловцом, то ли потому, что Аллах сжалился над ним. Без очков он двигался наугад, но сильные руки подхватили его и втащили на пляж. С гой же волной пришла лодка, которая подобрала Джона. По крутому пляжному склону он поднялся без посторонней помощи, мертвенно-бледное лицо говорило о том, какое потрясение он испытал. Сразу же вслед за тем на берег вынесли безжизненное по видимости тело Харалда. Но и он ожил, когда Бьёрн принялся его откачивать, и рот Харалда уподобился насосу, извергающему струи морской воды.

Солнце скрылось, и тропический мрак окутал Фуа-Мулаку, когда Харалд и Джон наконец пришли в себя и, сидя с нами у керосиновой лампы, смогли рассказать, что с ними приключилось. Вместе с вождем селения явился Абдул; от него мы узнали, что островитяне возмущены поведением рыболовов, которые подошли вплотную к тонущим иностранцам лишь затем, чтобы тут же бросить их на произвол судьбы. Джон и Харалд видели лодку все время с той минуты, когда придонное течение неожиданно отнесло их за риф. Они кричали: «Помогите, помогите!» – и лодка была уже совсем близко, но гребцы вдруг круто развернули ее. Один из них презрительно крикнул: «Помогите!» – передразнивая наших друзей, после чего оба навалились на весла и ушли.

– Почему? – спросили мы.

Мы не дождались ответа от островитян. Может быть, они и знали его, да держали про себя. Во всяком случае, они явно не одобряли такое враждебное поведение, пусть даже по отношению к немусульманам из чужой страны.

Всю ночь над островом бушевала гроза, и к пяти часам утра бригада Найла заключила, что сыта по горло островом Фуа-Мулаку. Мы тоже поднялись, чтобы проводить трех друзей. Мальдивское приключение перестало их привлекать, и они справились, нельзя ли воспользоваться зафрахтованным нами судном, чтобы вернуться на Ган, где они собирались ждать первого авиарейса до Мале. Мы с Бьёрном не возражали, лишь бы Найл не забыл сразу послать «Миду» обратно за нами. Со мной и Бьёрном оставались наш переводчик Абдул и два шри-ланкийских студента Бьёрна с видеокамерами.

Когда показалось солнце, я спустился на берег, где накануне едва не случилась трагедия, чтобы посмотреть, нельзя ли все-таки принять утреннюю ванну на мелководье, подальше от обрывистой грани рифа. Памятуя о вчерашнем, я не собирался рисковать: осторожно вошел по колено в теплую воду и лег, чувствуя себя последним трусом. Был отлив, и только легкая рябь морщила поверхность воды. Тем не менее я придвинулся к большому шаровидному кораллу, чтобы держаться за него, если через риф хлынет внезапная волна.