Мальчишки в наследство. Спаси мою любовь - стр. 11
- В таком случае вы тоже особой внимательностью не отличаетесь, - киваю на ее юбку и упираюсь бедрами в край стола. Лиля воспринимает мои слова и позу в штыки, отодвигает бумаги и книги, но помалкивает. Не прогоняет меня со своего рабочего места. – Сколько?
- М-м-м? – непонимающе мычит и хлопает ресницами.
- Я оплачу стоимость кресла и вашей испорченной юбки, - машинально достаю портмоне. На глаз оцениваю костюм Лили, прикидываю сумму в уме и киваю сам себе. Имеющейся у меня налички с лихвой хватит на то, чтобы переодеть ее полностью, а на сдачу возместить ущерб за это дешевое кресло.
- Мне не нужны ваши деньги, - неожиданно отшатывается она, будто я споры Сибирской язвы собираюсь распылить. – Не пытайтесь откупиться от ответственности, Виктор Юрьевич, - искристым серым взглядом обращает меня в пепел. И поджимает губы.
– Довольно нотаций. Если вам от скуки не с кем пообщаться и вы отвели эту сомнительную честь мне, то напрасно. У меня нет времени вести светские беседы, - передергиваю плечами.
- Не льстите себе. Я еще по телефону убедилась в том, что собеседник из вас неважный, - продолжает дерзить, но делает это ангельским тоном, что раздражает еще сильнее. - Однако вы правы, не смею вас задерживать. Я выводы сделала. Мальчики? – ласково зовет их, и они, как по команде, поднимают головы.
Да она чертова заклинательница непослушных детей! Не перестаю удивляться, наблюдая за ними. Моих маленьких хулиганов будто подменили! Они, раскрыв рты, как только вылупившиеся птенцы, заглядывают в глаза учительнице и впитывают каждое ее слово. Хотя это не помешало им залить ей рабочее место водой. Может, теперь они извиняются за свою шалость таким необычным образом, ведь, как и я, не знают слова: «Прости».
Сложно разгадать их план, потому что ни с одной няней ничего подобного не было. Мальчишки сдают каждую с потрохами, указывая мне на малейший проступок, да еще и сгущают краски, добавляя что-нибудь от себя, на что фантазии хватит.
С Лилей иначе… Ни одного слова против нее не сказали. За все время, пока ходят на занятия, только хорошие отзывы.
- Собирайтесь, - Лиля отпускает нас, однако я чувствую подвох. Решила отказаться от обучения моих детей? Послать меня куда подальше?
Как бы не хотелось признавать это, но терять такого педагога нельзя.
- Нет. Порисуйте еще, мы не закончили, - часть фразы адресую детям, а ее «хвост» летит в Лилю. Беру ее под локоть, отвожу в сторону.
- Вам же плевать, – шепотом укоряет меня.
Мы стоим друг напротив друга, на расстоянии вытянутой руки, держим зрительный контакт.
- Неправда, - спорю грозно, а следом исправляюсь: - Точнее, возможно, раньше я вас недооценивал. Однако прямо сейчас воспылал желанием вас выслушать, - делаю еще шаг к ней, приближаясь практически вплотную. И спрашиваю еле слышно: - В чем ваш секрет? Как вам удается так ладить с моими детьми? Они никому не подчиняются.
- Просто я не требую от них подчинения, - снисходительно ухмыляется, заставляя почувствовать себя глупым пацаном. - Они не цирковые собачки, а я не дрессировщица. Детей нужно уважать и слышать, тогда они ответят вам тем же.
Запрокинув голову, задерживает взгляд на моем лице, беззастенчиво изучая каждую черточку и морщину, считывая мимику. Препарирует меня без скальпеля, ищет знак, что я понял и принял ее посыл. Привычно я принимаю каменное выражение, даже бровью не веду, усложняя ее задачу. Лезть внутрь меня не надо – нет там ничего хорошего.