Мальчики с Марса. Почему с ними так непросто и что с этим делать - стр. 32

Он посмотрел на воспитание ребенка с такой удивительной точки зрения, что мы увлеклись разговором, и я начисто забыл о Глории. Однако примерно через час наш невидимый энергетический барьер сломал какой-то молодой человек:

– Можно автограф?

Я только что вернулся из рекламного тура, меня несколько раз показывали по телевидению, поэтому я протянул руку к блокноту и ручке, которые он держал. Молодой человек смутился.

– Что-то не так? – спросил я.

– Ну… нет… в общем, да, спасибо за автограф, конечно. Но я хотел автограф Джона…

Меня бросило в краску от стыда – как я мог решить, что ему нужен я? – а мой новый друг тем временем взял блокнот. И так проворно расписался, что я сразу понял: он в этом человек опытный.

– Ух ты. Извините, что я решил, что он имел в виду меня. Я мало смотрю телевизор. Позвольте спросить: кто вы?

– Да мне так гораздо больше нравится! Меня зовут Джон.

– Спасибо, Джон, это был чудесный разговор. Джон… а как дальше?

– Джон Леннон.

Поскольку в знаменитостях я ничего не смыслил, то был даже горд, что смог задать следующий вопрос:

– Вы ведь поете в группе, да?

Он кивнул с лукавой улыбкой.

– Простите меня, – выдавил я. – А как называется ваша группа, напомните?

– «Битлз».

Все-таки я был не настолько невежественным. И тут у меня потеплело на душе от нахлынувшего чувства гармонии. Я понял, что Джон был очень рад, что я его не узнал, а я разделил его радость и вполне оценил, как мудро было с его стороны не упоминать ни «Битлз», ни Йоко – ничего такого, что подсказало бы мне, с кем я имею дело, и лишило бы наш разговор непосредственности.

С моей точки зрения решение Джона стать «профессиональным папой» разрушило миф о том, что «если мужчина может, он делает, если не может – сидит дома с ребенком». Вот мужчина, достигший в профессии поразительных успехов, человек, которому многие завидовали, – и он поклялся, что лучшее решение в его жизни было забросить карьеру на несколько лет, чтобы растить сына.

Я много думал о решении Джона, и мне в голову пришли две интересные мысли.

1. Джон Леннон открыл не новую любовь, а скрытого Джона Леннона. Джон Леннон, который «зарабатывал» любовь, открыл Джона Леннона, который может сам стать воплощенной любовью.

2. Если бы Джон ухаживал за своим первым сыном Джулианом так же, как за Шоном, мы никогда не узнали бы, кто такой Джон Леннон.

Может показаться, что Джону было проще отказаться от карьеры ради воспитания ребенка, поскольку у него были деньги. Но деньги и успех пришли к нему после трудного извилистого пути. Джон рассказал мне, с какими юридическими сложностями и с какой битвой самолюбий ему пришлось иметь дело, чтобы разобраться с эмоциональными и денежными требованиями остальных участников группы и их любимых – а ведь был еще и целый сонм менеджеров, бухгалтеров и адвокатов. К тому же от него эмоционально зависели миллионы поклонников – и да, он и сам эмоционально зависел от них.

Джон понимал, что глубоко увяз в болоте под названием «кто кому хозяин»: все, чего он достиг в жизни, сковывало его по рукам и ногам. Но ему хватило славы, чтобы понять, каков ее предел, и хватило уверенности в себе, чтобы не ограничивать себя потребностью в славе. Он понимал, каковы пределы карьеры.

Кроме того, у Джона было еще пять факторов, благодаря которым он смог принять решение.