Мальчик со шпагой - стр. 30
Серёжа сделал ошибку. Ему бы сразу шарахнуться назад, за канаву, а там еще посмотрели бы, кто быстрее бегает. Но он решил проскочить строй врагов, схватить со скамейки вещи и потом уже броситься к реке.
Не успел. Сразу шесть липких ладоней ухватили его за голые локти, за кисти рук. Серёжа рванулся, конечно, да толку мало. Его трое держали, и каждый был сильнее Серёжи.
– Не дрыгайся, силы береги, – сказал Гутя. – Еще до лагеря четыре километра топать, а ты, наверно, не обедал, бедненький.
– Ну, чего пристали?! – отчаянно крикнул Серёжа. – Я что вам сделал?
– Нас из-за тебя на речку не пускают и в лес, – объяснил ему из-за плеча Витька Солобоев. Он дышал Серёже прямо в ухо, и от него пахло грушевым компотом.
– Я-то здесь при чем?
– А говорят, что если отпускать, то все начнут разбегаться, как ты. Ты больно хитрый. Сам – до хаты, а мы сидеть из-за тебя в палатах должны?
– Врете вы все, – убежденно сказал Серёжа. – Вас директор послал.
– Ладно, это не твое дело, – сказал Гутя. Он один из всех не держал Серёжу. Прохаживался перед ним. Помахивал одуванчиком. А в другой руке у него был маленький газетный сверток.
– Я в лагерь все равно не пойду, – убежденно сказал Серёжа.
– За уши потащим, – пообещал Гутя.
«Ох, ну почему я не взял Нока?» – подумал Серёжа. И сказал:
– Надорветесь.
– Справимся.
– Вы права не имеете. У меня же вещей нет, они на берегу остались.
– А собака? – спросил Женька Скатов.
– Тоже на берегу! – ответил Серёжа и спохватился: «Не надо было говорить. Если бы думали, что Нок близко, может, испугались бы…»
– Вот и хорошо, – обрадовался Женька. – Дай, Гутя, колбасу, я ее вместо собаки съем. А то все равно Солобоев слопает, ему сегодня добавки не дали…
– Дурак, – сказал Гутя и зашвырнул сверток в кусты. – Не знаешь, что ли, что в этой колбасе?
– Не знаю, – растерянно отозвался Женька. – Я еще на кухне откусить хотел. А что?
– Дурак, – опять сказал Гутя.
«Неужели иголку сунули? – подумал Серёжа. – Нок ведь не знает еще, что у чужих брать нельзя. Нет, хорошо, что он там».
И сказал:
– Живодеры.
– За живодеров поимеешь, – пообещал Гутя. – В лагере. Ладно, пошли.
Серёжа опять рванулся.
– Не пойду я! Меня там люди ждут! Катер!
– Гы, адмирал, – сказал Пудра. – Глядите, парни, катер его ждет…
Остальные загоготали.
– Не волнуйся, деточка, – сказал Гутя. – За тобой в лагерь персональный самолет пришлют.
– Вы еще за это ответите, – пообещал Серёжа. – У меня там чемодан. Если вам за меня ничего не будет, за вещи вы все равно ответите.
На Гутином лице мелькнуло сомнение. Но тут вмешался Пудра:
– А на кой нам твой чемодан? Нам про него ничего не сказали. Может, ты его куда выбросил или запрятал, а мы искать обязаны? Нам не чемодан ведь, а тебя велели в лагерь притащить.
– Ага! – крикнул Серёжа. – Велели! Я же говорил!
– Ладно, заткнись, – буркнул Гутя.
– Жандармы вы, вот кто, – сказал Серёжа с закипающей яростью и бесстрашием. – Точно! Полевая жандармерия.
– Ну, ты… – медленно произнес Гутя и пушистой головкой одуванчика ткнул Серёжу в губы. А облетевшим стеблем стеганул его по носу. – За жандармов ты особо получишь, по первому разряду.
Серёжа мотнул головой и сплюнул прилипшие семена.
– Все равно жандармы, – сказал он. – А кто вы? Хорошие люди, что ли?
– Ладно, тащите его, парни! – скомандовал Гутя.