Максимум. Как достичь личного совершенства с помощью современных научных открытий - стр. 35

К этому времени главной целью Алехина стал титул чемпиона мира. Чтобы заработать денег, он начал проводить демонстрационные турниры, играя вслепую с несколькими противниками. Один из первых турниров он провел в Париже против 12 соперников: до этого ему доводилось сражаться лишь с 8 противниками. В конце 1923 года Алехин, будучи в Монреале, решил побить рекорд Северной Америки по одновременной игре вслепую: тогдашний чемпион Пиллсбери сыграл против 20 противников. Алехин встретился с 21 соперником. Успех мероприятия подтолкнул его к мысли побить и мировой рекорд – 25 досок, что и произошло на турнире в отеле Alamac. В последующие годы Алехин еще дважды ставил мировой рекорд: в 1925 году он сыграл вслепую 28 партий, а в 1933–32. При этом Алехин всегда считал, что игра вслепую – всего лишь способ привлечь внимание к шахматам в целом и к игроку в частности[34]. Он никогда не предпринимал каких-то особых усилий, чтобы развить этот навык – он просто «подтягивался» сам собой, пока Алехин беспрестанно оттачивал свое мастерство, стремясь стать лучшим шахматистом мира.

Алехин добился своей цели в 1927 году, отобрав титул чемпиона у Хосе Рауля Капабланки. Алехин оставался мировым чемпионом до 1935 года, а затем, с перерывом на год, с 1937-го до самой смерти в 1946-м. Алехин считается одним из 10 сильнейших шахматистов в истории и самым лучшим в игре вслепую – притом что сам он никогда к этому особенно не стремился.

Что интересно, то же самое можно сказать и о многих других шахматистах, игравших вслепую. В первую очередь они стремились стать хорошими шахматистами, а навык игры вслепую развивали попутно, и не прилагая к этому особых усилий.

На первый взгляд то, что столь многие гроссмейстеры умели играть вслепую, можно назвать просто занятным фактом из истории шахмат. На самом деле это прямое указание на то, что крупные шахматисты в своих тренировках задействуют определенные ментальные процессы, благодаря которым они отличаются от любителей. Более того, те же самые процессы наблюдаются у выдающихся специалистов из других областей.

Прежде чем более подробно рассказать об этих процессах, давайте поговорим о том, какие именно виды памяти используют шахматисты.

Начиная с 1970-х годов ученые пытаются понять, как гроссмейстерам удается с высочайшей точностью запоминать расположение фигур на доске. Наиболее ранние исследования на эту тему проводил мой учитель Эрб Саймон в сотрудничестве с Биллом Чейзом, с которым мы позднее начали эксперимент по тренировке памяти у Стива Фалуна.

Уже тогда ученые заметили, что гроссмейстеры, всего на несколько секунд увидев доску, почти идеально запоминают расположение всех фигур. Это совершенно не укладывалось в представления ученых о возможностях краткосрочной памяти. При этом начинающие игроки могут запомнить лишь расположение двух-трех фигур, но никак не общую диспозицию сил на доске.

Эрб и Билл задали себе простой вопрос: запоминают ли шахматисты расположение каждой конкретной фигуры или скорее целые части доски? Чтобы ответить на него, ученые провели простой, но показательный эксперимент[35]. В нем участвовали гроссмейстеры, игроки среднего уровня и начинающие шахматисты. Для эксперимента использовали два вида шахматных досок: на первой фигуры расставили, как в настоящем матче, а на второй – хаотично, в порядке, который с точки зрения шахмат не имел никакого смысла.