Макошин скит - стр. 30
– Не напрашивайся на комплимент, – пробормотал рассеянно и снова уткнулся в экран. Встав в полный рост, кивнул девушке: – Все, можешь идти в машину…
Татьяна весело козырнула:
– Есть, босс…
Семен подошел ближе:
– Раф, сухой лед нести? Или ты передумал?
Фотограф кивнул:
– …Стас! Что Зои, готова? У нас десять минут, пока солнце не переместится, потому всю экспозицию перестраивать…
Фотомодель выбралась из машины, предусмотрительно бросила на мерзлую землю тапочки, сунула в них ноги. Рафаэль поманил ее к себе, указал на место, где только что стояла Татьяна:
– Сюда, – протянул ей руку, помог взобраться по крутой тропе. Дождался, когда девушка снимет тапочки, отдаст их Семену, чтобы не попали в кадр. Удовлетворенно кивнул: – Так… Что тебе навевает это место?.. Не говори. Думай об этом.
Зои огляделась, поежилась, зябко поджала пальцы на ногах. Рафаэль сделал первые кадры, считывая эмоции девушки.
Та прошептала:
– Тоску, уныние, безнадежность. Как последний приют, который не дает успокоение, а только забвение…
– Круто, давай пока с этой эмоцией, поработаем.
Зои то поворачивалась к часовне, то отворачивалась от нее, заплетала волосы, присев на черные камни, щурилась на восходящее из-за часовни солнце. Подходила ближе к почерневшим стенам, дотрагивалась до них пальцами, обнимала себя за плечи. Ветер трепал пшеничные волосы, золотил их. А Рафаэль фотографировал, фиксировал кадр за кадром, отчетливая понимая, что… не то.
Созданный образ не жил, не дышал.
И фотограф не понимал, в чем дело.
Искал. Продвигался ощупью, уже забыв о конкурсе, об ожиданиях команды и собственных амбициях, сосредоточившись только на том, что работа «не идет», кадр не слушается, эмоция утекает, рассыпается.
Подозвал Семена – тот ловко брызнул на руку модели воду из пульверизатора:
– Это чтобы не обжечься, – пояснил.
Зои посмотрела с тревогой на него, перевела взгляд на фотографа. Тот успокаивающе кивнул:
– Один кадр. Две секунды.
Семен положил в центр девичьей ладони плотный ватный шарик.
– На счет три.
Рафаэль приготовился, поднес фотоаппарат к лицу, рассматривая девушку в объектив.
Семен аккуратно поджег шарик в руке девушки, бросил к ее ногам дымовую шашку. Щелчок. Один-единственный кадр прежде, чем Зои испугалась и бросила ватный комок на землю.
– Все, брейк, – скомандовал.
Ему стало стыдно – девушка продрогла. Столько кадров. И почто стопроцентная уверенность, что все впустую.
Отпустив модель, помог ей надеть тапочки и спуститься ближе к машине, где ее перехватили Семен и Стас. Оба уверенные, что проделана отличная работа. Но Рафаэль-то точно знал, что нет. Мрачно уставился в экран, еще раз просмотрел отснятый материал.
– Ну что, Раф. Все? – От машины отделился Гора, махнул рукой. – Я печку починил, поедем до города как приличные люди.
Рафаэль неопределенно кивнул:
– Сейчас, я еще пощелкаю… Собирайтесь.
И не позволив себя отговорить или отвлечь дополнительными вопросами, шагнул за угол, отделившись от ребят.
Слышал, как ребята недоуменно зашептались. Семен крикнул:
– Фотозонты собирать?
Рафаэль махнул рукой. Обошел здание.
Оно сильно повредилось из-за пожара.
Его пытались отреставрировать. Пожар свел все старания к нулю.
Фотограф видел почерневшие леса́. Осторожно перешагнув через гору ломанных кирпичей, взошел на пригорок. Отсюда красивый вид на лес. И на видневшийся за ним небольшой жилой поселок, очевидно – ту самую экодеревню, о которой говорила Татьяна. Надо домами поднимался белый дым затопленных печей, сюда, на холм пахнуло пряно, дразняще.