Македон. Дорога в Небо - стр. 16

В конце 1930-го отец Иоанн, после отбывания заключения, получил место диакона в Троицком соборе Ачинска. Ютился с диакониссой и семью детьми, старшему из которых, Александру, исполнилось 19, на квартире у матушки священника Троицкого собора протоиерея Евфимия Горячева6, который в это время отбывал наказание в Александровском централе.

13 февраля 1931 года на квартире у Александры Горячевой собрались священники и члены церковного совета – отмечали День Ангела о. Иоанна. Конечно, говорили и о том, как спасти собор, который власти под различными предлогами хотели закрыть и уже сняли с него колокола. Особенное рвение выказывало ГПУ – их контора была через дорогу от собора, который приводил начальство в крайнее раздражение. Обсуждали, где взять известь, чтобы хотя бы замазать трещину на центральном куполе, к которой особенно придирались власти.

В апреле 1931 года, по «делу церковников» все участники злополучных именин были арестованы. Арестованных обвинили в создании контрреволюционной группы, которая «под видом якобы посягательства советской власти отнять у них собор, повела среди прихожан агитацию пораженческого характера, а также устраивала нелегальные собрания (день рождения), на которых обсуждали методы борьбы с советской властью и кандидатуры в церковное правление, которое бы сумело сколотить «церковные массы» и удержать собор до момента начала войны и разгрома советской власти».

Отец смог передать весточку на волю. Его осудили на 10 лет лагерей. Писал, что ему в обвинении предъявили, что он превратно толковал Писание, якобы говоря верующим, что перемена правительства предсказана Священным Писанием, что советскую власть скоро должен сменить царь. Писал, что священников собора Николая Пикановского, Николая Хруцкого и матушку Александру Горячеву расстреляли…

В конце декабря 1914-го Македона вызвали в управление, где он познакомился с заведующим устройством русских поселений в Урянхайском крае Владимиром Константиновичем Габаевым. Габаев набирал миссию для строительства города Белоцарска (ныне Кызыл). Владимир Константинович, с большими казачьими усами, в военном кителе и с горящими глазами увлечённого своим делом человека понравился Македону, и он с радостью согласился на предложенную Габаевым должность начальника строительного отдела. «Сам понимаешь, Македон Романович, оформить тебя начальником отдела не могу. Поэтому должность твоя будет – делопроизводитель. Но, как говаривала моя покойная матушка: «Хоть горшком назови – только в печку не ставь».

Уже через несколько месяцев после прибытия в Белоцарск Габаев был отстранён от должности. Его место занял комиссар Григорьев, у которого был очень трудный характер – его побаивались, сторонились даже казаки из сотни Магомаева, охранявшей порядок в Урянхайском крае. Условия были очень тяжёлые: ни дорог, ни нормального жилья, большие проблемы с продуктами питания. Не хватало рабочих рук и материалов. По рекам Систикему и Хамсаре велась заготовка лесных материалов и сплав их в Белоцарск. Необходимая известь заготовлялась и сплавлялась на плотах с Малого Енисея из посёлка Знаменского. Всё железо, стекло, масло, пакля покупались в Минусинске, Красноярске, Омске и доставлялись до Белоцарска в феврале и марте через Саяны. Охраняла город казачья сотня во главе с командиром и тремя офицерами, действовала таможня, а в начале января 1916-го заработала почтово-телеграфная контора. В сентябре в помещении барака открылась школа, в которой было 47 учащихся, среди них – дочка Македона Клеопатра. Церковная служба и требы исполнялись разъездными священниками в здании усыпальницы при больнице, которая в этих целях была сделана несколько большего размера. Кроме казённого склада, были четыре частных лавки. С 1 декабря начал работать казённый кожевенный завод, а с 1 августа – частная лесопилка.