Магрибский колдун - стр. 4

– Мне надо спуститься, – решительно сообщила Амина инспектору.

Халид замялся на секунду, а потом посмотрел по сторонам. Он подозвал Юсефа и ещё двух сержантов, распорядившись помочь археологу.

Натянув поверх одежды защитный комбинезон и держа в одной руке сумку с инструментами для расчистки находок, Амина спустилась по установленной железной лестнице, оказавшись в небольшом мрачном помещении. Фонарь отбрасывал причудливые тени на стены, покрытые пыльными фресками. Изображения, выполненные в технике, нехарактерной для исламского искусства, рассказывали истории о людях в чёрных балахонах, странных существах с птичьими головами и переплетающихся змеях среди геометрических фигур.

Археолог приблизилась к плитам, ставя сумку на пол.

Присев, она провела рукой в перчатке по холодной поверхности, чувствуя под пальцами выгравированные символы. Затем перевела взгляд дальше на лежащий рядом амулет, вырезанный из чёрного камня, изображающий голову шакала. И, наконец, на то, что привлекло её внимание больше всего, – деревянный ларец.

Женщина достала из сумки кисть с жёсткой щетиной и начала счищать с сундука пыль и песок, а затем осторожно открыла его. Внутри, на подстилке из пожелтевшей ткани, покоились несколько иссохших свитков, перевязанных кожаными ремешками.

Амина знала, что находка хрупкая и трогать её на месте – неправильно, но искушение пересилило. Она осторожно стряхнула со свитков пыль и, держа их за ремешки, вытащила из ларца. Женщина почувствовала, как сердце учащённо забилось. Это была находка, способная раскрыть больше об истории региона. Но что за история? Кто оставил эти реликвии? И почему они оказались спрятаны под мечетью?

Присмотревшись, она заметила: ремешки покрыты той же странной письменностью, что и плиты. Несколько символов Амина узнала.

– Не может быть! – прошептала она.

По шее пробежали мурашки. Она держала в руках нечто большее, чем просто археологическую находку. Это было окно в прошлое, в мир, о котором она знала лишь по детским сказкам. Мир, который, судя по всему, хотел оставаться похороненным.

Молодой высокий мужчина с копной немного вьющихся каштановых волос прищурился от яркого солнца и выбрался из душного самолёта на трап. В одной руке он сжимал потёртую кожаную сумку, набитую книгами и конспектами, а другой тащил небольшой чемодан с вещами.

Спустившись по трапу, он зашёл в здание международного аэропорта Танжера имени Ибн Баттута, прошёл паспортный контроль и вышел на улицу.

У выхода из аэропорта ждали таксисты, наперебой предлагавшие свои услуги. Мужчина выбрал самого молчаливого, с усталым взглядом и стареньким «Мерседесом», и назвал адрес гостиницы, расположенной в сердце Медины.

Пока машина петляла по узким улочкам, Филипп Смирнов, сидя на заднем сиденье такси, жадно впитывал в себя новые впечатления. Яркие краски домов, шумные базары, запахи специй и пряностей – всё это приятно отзывалось в сердце мужчины.

В Марокко Филипп прилетел на открытый научный семинар, посвящённый истории Карфагена, – тема, которая тесно переплеталась с его будущей диссертацией о культурной связи государств Древнего Востока в период с каменного по железный век. Сам Карфаген, конечно, был далеко отсюда, на территории современного Туниса, но Танжер, когда-то являвшийся частью Карфагенского государства Северной Африки и основанный финикийцами, казался идеальным местом для погружения в атмосферу магрибского колорита.