Магнус Чейз и боги Асгарда. Меч Лета - стр. 50
Я попытался представить, как я торчу тут и жду год за годом. Не то чтобы у меня много друзей и родни – возвращаться мне особо не к кому. Но и сидеть тут сиднем – так себе развлечение. Веками учить языки и вязать свитера. Если Самира сказала правду, моя мама не в Вальгалле… И я должен её найти, где бы она ни была.
– Но можно же уходить без разрешения, да? – допытывался я. – Не насовсем, а на время.
Ти Джей неловко поёрзал на стуле.
– У Вальгаллы есть выходы во все миры. Отель так устроен. Большинство выходов охраняется, но… в Бостоне путей много, недаром он центр Мидгарда.
Я обвёл взглядом соседей. Никто не смеялся.
– Центр Мидгарда?
– Ну да, – кивнул Ти Джей. – Бостон – прямо на стволе Мирового Древа, а оно и есть кратчайший путь в любой из миров. Как, по-твоему, почему Бостон прозвали Сердцем Вселенной?[41]
– Выдавали желаемое за действительное?
– Нет. Смертные всегда знали, что в этом месте что-то есть, хотя и не могли определить, что именно. Викинги годами искали центр мира. Они знали, что вход в Асгард должен быть где-то на Западе. Вот почему они так стремились в Северную Америку. И когда они встретились с коренными американцами…
– Мы звали их скрелингами, – заметил Хафборн. – Отвязные воины. Мне они пришлись по душе[42].
– Выяснилось, что у здешних жителей оказалось полно историй про загробный мир, который кажется им совсем близким. И потом, когда прибыли пуритане… это видение Джона Уинтропа, сияющий «Град на холме»[43]. Это не просто поэтический образ. Уинтроп видел самый настоящий Асгард, проступивший в других мирах. А салемские ведьмы? Это же истерия по поводу магии, что просачивается в Мидгард[44]. И Эдгар Аллан По родился в Бостоне. Его самое знаменитое стихотворение «Ворон» тоже не случайность. Оно об одном из Одиновых священных воронов[45].
– Хватит. – Мэллори смерила меня недовольным взглядом. – Спроси Ти Джея, «да» или «нет» – и он будет разливаться вечность. Ответ: да, Магнус. Покидать Вальгаллу можно как с разрешения, так и без него.
Икс хрустнул крабьей клешнёй:
– Но тогда ты не бессмертный.
– Верно, – кивнул Ти Джей. – Это вторая серьёзная проблема. В Вальгалле ты насовсем умереть не можешь – будешь постоянно воскресать. Это часть тренировки.
Я вспомнил того парня, которого у меня на глазах пронзило копьё, а потом его уволокли волки. Хундинг ещё сказал, что к ужину погибший будет как новенький.
– А за пределами Вальгаллы?
– Во всех Девяти мирах ты по-прежнему эйнхерий, – ответил Ти Джей. – Ты быстрее, сильнее и неуязвимее любого простого смертного. Но если ты умираешь вне Вальгаллы – ты умираешь. Совсем. Твоя душа отправляется в Хельхейм. Или, как вариант, ты растворяешься в предвечном ничто – бездне Гуннунгагап. Трудно сказать заранее. Но в любом случае рисковать не стоит.
– Разве что… – Хафборн выковырял часть омлета из бороды. – Разве что он и впрямь нашёл меч Фрейра и легенды гласят правду…
– У Магнуса сегодня первый день, – перебил его Ти Джей. – Давай пока в это не вдаваться. Он и так уже очумел.
– Я готов очумевать и дальше, – заверил я. – Так что там с легендами?
В коридоре пропел рог. Эйнхерии за другими столами начали подниматься и убирать тарелки.
Хафборн с энтузиазмом потёр руки:
– Разговоры подождут. Время битвы!
Ти Джей поморщился:
– Магнус, мы, наверное, должны рассказать, что бывает с новичками в первый день. Ты, главное, не пугайся, если…