Магия жизни. Книга третья. Последние приготовления. Война с демонами Подземного Мира. Решающая битва - стр. 9

– Ирма Федоровна?.. Что происходит? – с некой опаской в голосе поинтересовалась у нее Рита, когда женщина направилась в сторону магической арены, увлекая ее за собой.

– Пришло время научиться магии хамелеона, – тихо сказала она, мельком взглянув на девушку. – Теперь три раза в неделю, вместо уроков по физической подготовке, ты будешь заниматься со мной и еще несколькими преподавателями и профессорами, чтобы постичь азы столь мощного заклинания. Тебе надо научиться не просто контролировать стихии, а уметь совмещать их в единое целое.

Пройдя на магическую арену, Рита увидела своих преподавателей, Верховного Мага, ильзэнианку, с которой она раньше никогда не встречалась, а также… Мориса. От удивления у нее глаза округлились, но она постаралась как можно быстрее взять себя в руки. Морис был сейчас не инферно, он был магом, который прибыл сюда, в школу, чтобы научить ее, помочь освоить то заклинание, которое раньше она никогда бы не стала изучать, а уж использовать – подавно.

– Что-то не так, Маргарита? – спросила Ирма Федоровна, заметив странную и немного непонятную реакцию со стороны девушки.

– Нет, Ирма Федоровна, – соврала та, – просто я и не думала… Я не предполагала, что здесь будет так много магов и волшебниц, – добавила Рита, выкручиваясь из неловкой ситуации, чтобы не скомпрометировать Мориса и весь род инферно в целом, а следовательно, и своего мужа.

– Позволь, я представлю тебе всех, – произнесла директриса Савельева. – Госпожу Аманриэль, господина Листариуса, профессора Маро и профессора Олдермана ты хорошо знаешь, как и Магистра. Также я хочу представить тебе Мориса Бе́йлмитса…

– Можно просто Морис, – добавил мужчина, слегка склонив голову. Его голос околдовывал, а темные глаза будто проникали в самую душу. Настоящий инферно.

– Господин Бейлмитс занимает одно из самых высоких и почетных мест среди волшебников, входящих в состав Совета магического сообщества. Он очень сильный и опытный маг.

Морис улыбнулся. Рита в этот самый момент еще раз отметила для себя, что инферно очень красивы. У нее даже промелькнула мысль, что не будь она влюблена в Азраила…

– А также Саманту Э́ванс, которая знает про заклинание хамелеона если не все, то очень многое, – договорила Ирма Федоровна.

– Приятно познакомиться, – сказала та, внимательно изучая девушку.

Саманта была уже не молода. Миловидное лицо, каштановые волосы, заплетенные в толстую и довольно длинную тугую косу, карие глаза, цепкий взгляд, слегка полноватая фигура… Женщина почему-то внушала какой-то страх и уважение одновременно, заставляя нервничать.

«Ведьма», – промелькнуло у Риты в голове.

Девушка кивнула, здороваясь с женщиной, но странное чувство страха и легкое волнение ее так и не покинули, а даже наоборот – усилились.

– А почему нет Азраила? – спросила у директрисы юная волшебница, но за Ирму Федоровну ответил Морис.

– Он сам не пожелал присутствовать здесь, – спокойно сказал тот. – Думаю, о причинах ты спросишь у него позже при встрече, а сейчас, пожалуй, начнем наш урок.

Суть магии хамелеона заключалась в следующем: мне надо было не просто контролировать стихии все разом, я должна была добиться того, чтобы они слились в единое целое. Как краски разных цветов, которые еще не смешались настолько, чтобы превратиться в какую-то непонятную серую массу, но при этом их уже нельзя было бы друг от друга отделить. Я слушала Саманту Эванс, а остальные маги и волшебницы показывали мне все то, что она рассказывала, на практике, заставляя повторять. То, что я смогла сделать там, на арене, во время Большого Отборочного Тура, сейчас у меня совершенно не получалось. Оказывается, в тот раз я лишь на полпути приблизилась к истинной магии хамелеона. Да, я контролировала все стихии, заставила их защищать меня, но это были лишь разные цвета, которые художник нанес на палитру, чтобы в дальнейшем их смешать. Не более. Именно тогда я поняла, что мне предстоит еще очень долгий путь, но времени при этом оставалось все меньше и меньше. Если я добивалась успеха в одном, то тут же заваливала что-то другое. Я не говорю, что у меня получилось смешать хотя бы две краски, нет. У меня не получалось даже эти краски на палитру все выложить. А остальное… Не знаю почему, но то, что я сделала там, на арене, сейчас я повторить не могла. Не могла и все тут. Умом я понимала, что тогда была совсем другая ситуация: мой организм защищался. Я на каком-то интуитивном уровне сделала это, чтобы выжить. Сейчас же все было не так, но я ведь не могу ждать очередного такого случая?! Надо было научиться. Иначе у меня нет ни единого шанса.