Магия лжи - стр. 4
– Интересно, каким образом? Попросить нового главу Туркмении не преследовать вас?
– Не знаю. Но вы, правда, не представляю, каким образом, сможете защитить мою семью. Я прошу вас согласиться на наше сотрудничество и завтра утром приехать ко мне в Жуковку, чтобы мы могли на месте все обговорить.
– Почему ваша страна просто не требует вашей выдачи? – поинтересовался Дронго.
– Это невозможно. Я получил пять лет назад российское гражданство, – пояснил Пурлиев, – и моя семья – тоже граждане России.
– Тогда нужно обращаться за помощью к местным правоохранительным службам. Они обязаны вас защитить.
– Нет, – возразил Пурлиев, – никто из них не сможет меня нормально защитить. Да и потом, у меня могут быть проблемы…
– Гражданство, – понял Дронго, – очевидно, и его вы получили соответствующим образом, то есть не очень законно?
– Откуда вы знаете? – поразился Пурлиев.
– Бывший чиновник, привыкший решать вопросы нетрадиционным способом, – ответил Дронго, – вы просто купили гражданство себе и членам своей семьи? Верно?
– Да. Именно поэтому я не могу обращаться в местные правоохранительные органы, может всплыть слишком много вопросов. А вам будет легче. Мне говорили, что у вас большие связи с местными следователями, прокурорами, полицией. Вы ведь самый известный эксперт, и вас все знают, в том числе и в Туркмении.
– С чего вы взяли, что за вами следят? Если это профессионалы, то вы не должны были их заметить.
– Они работают достаточно грубо. Даже мой водитель обратил на них внимание. Обычно дежурят на выезде, где начинается шоссе. Там крутой поворот. Их машины идут следом за нами, почти не таясь. Поэтому я искал вас. Я боюсь за свою семью, – торопливо произнес Пурлиев.
Дронго нахмурился.
– Речь идет о моей супруге и дочери, – добавил гость. – Я прошу вас завтра приехать к нам и самому убедиться во всем. Конечно, вы можете отказаться, я же не могу вас заставить.
– Сколько лет вашей дочери? – вместо ответа спросил Дронго.
– Уже семнадцать. Сложный возраст. В следующем году она будет поступать в институт, и я хотел бы оградить ее от разных проблем.
– А супруга? Чем она занимается? И сколько ей лет?
– Тридцать девять. Она вышла за меня замуж, когда ей было чуть больше двадцати и она училась в медицинском на пятом курсе. Потом работала некоторое время врачом, но после рождения дочери я решил, что будет правильно, если она уйдет с работы и займется воспитанием ребенка. К тому времени я был уже начальником управления Министерства экономики. Мне было двадцать девять лет. У нас с ней шесть лет разницы.
– В Москве она работает?
– Конечно нет. Сначала мы получали гражданство, потом пытались прятаться от старых властей, сейчас от новых. Все перемешалось, – вздохнул Пурлиев.
– И молодая женщина столько лет сидит дома?
– Она не сидит дома, – мрачно пояснил гость, – ездит по курортам, у нее есть подруги, отдыхает в Крыму, где мы купили небольшой домик на побережье. Не беспокойтесь, она не скучает. Не нужно думать о ее работе, главное – обеспечить ее безопасность.
– Вы говорили, что боитесь за них, а сейчас вспомнили, что они отдыхают в Крыму и часто ездят за границу, – заметил Дронго.
– Это было раньше, – быстро произнес Пурлиев, – сейчас они постоянно дома и никуда не выезжают. Я понимаю, что от нынешних властей в Ашхабаде можно ждать любой пакости. Особенно после того, как я начал активно поддерживать оппозицию.