Магия эпохи постмодерна. Искусство магии в информационном пространстве современной эпохи - стр. 9

, которую мы обозначаем как «Ван Гог», и нам нравится, когда наши ощущения совпадают в большей или меньшей степени. Если чье-то прочтение картины резко отличается от других – например, если человек видит динозавра посреди реки, – то остальные могут заподозрить, что с этим человеком что-то не так. Реальность – это просто ощущения, относительно толкования которых мы как бы условились, но в действительности никто не может знать, является ли общепринятое восприятие реальности правильным. Фактически, когда речь идет о восприятии, правильного и неправильного не существует. Для каких-то целей полезно видеть, что по реке плавают лодки, а для других – что она кишит динозаврами. Множественность восприятия одного и того же символического пространства действительно существует.

Даже слова, которые дают возможность передавать наше восприятие реальности, основываются на символах, воспринимаемых каждым из нас по-разному. Те, кто изучают значения слов (занимается семиотикой), говорят, что слова занимают определенное «семиотическое пространство». Слова – это символы, которые относятся не к вещам, а к представлениям о вещах. И каждое слово связано не с какой-то одной идеей, а с определенным кругом идей, образующих это самое пространство. Внутри данного пространства есть какое-то количество допустимых определений слова. У границ пространства таятся наименее приемлемые дефиниции. Так, в центре семиотического пространства слова «птица» присутствует такое слово, как «воробей», ближе к краю – «курица» и совсем на периферии – «страус». «Собаки» в этом пространстве нет – у нее есть свое собственное. Семиотическое пространство не является ни постоянным, ни абсолютно универсальным. У меня, например, «курица» была бы гораздо ближе к центру, чем «воробей». Эта концепция имеет большое значение для успешного общения. Причина, по которой мы можем общаться с теми, кто говорит с нами на одном языке, не в совпадении дефиниций, а в общности ментального пространства, в котором эти дефиниции существуют.

Усвоив эту идею, мы можем дать новое определение реальности как восприятия мира, которое может совпадать или не совпадать с восприятием других людей, но которое тем не менее соответствует общему пространству, или кругу, референтов. Другими словами, воображение реально, и его использование может быть согласовано с чужим восприятием, но в то же время будет отличаться от него просто потому, что ни один символ не отсылает нас к одной-единственной вещи.

Семиотическое пространство

В детстве я любил играть с множеством «воображаемых» друзей. Мне было известно не только то, что мои друзья существуют в воображении, но и то, что они существуют отдельно от меня (хотя я и не мог сформулировать это таким образом). Я просто знал, что воображаемые друзья могут меня удивлять, развлекать и доставлять мне удовольствие без прямого контроля с моей стороны. Однажды представив, что они существуют (наделив их воображаемыми телами), я мог ослабить контроль воображения и позволить им действовать как самостоятельным существам.

Взрослый маг просто развивает свое воображение. Именно шестым чувством он «видит» духов, ауру и т. п. Как и в примере с баскетболистом, воображение участвует не только в восприятии, но и в создании реальности. Мы можем использовать воображение, как и многие другие наши чувства, пассивным образом – для сбора информации, или активным – для творения. Порой воображение обманывает нас, если мы недостаточно тщательно разделяем два этих способа. Многие плохо подготовленные маги или так называемые ведьмы ненамеренно вызывают к жизни собственные страхи – и какие же неприятные существа из-за этого проникают в наш мир!