Магистраль смерти - стр. 26
Кровь.
Сергей поднял дрожащую руку и ощупал лицо: кровь шла изо рта. Он вытащил платок и аккуратно промокнул губы. Что-то внутри него булькнуло, и наружу из самой глубины тела вырвался кашель. По-прежнему кружилась голова. Сергей закрыл глаза и попытался сосредоточиться.
– Заклеить вход и уйти отсюда, – прошептал сержант.
Дрожащими руками Сергей приступил к своей части работы…
Палыч вытащил из салона бронежилеты, выдернул ключ зажигания и вылез из салона, захлопнув за собой дверцу. Ноги стали ватными, внутри появилось неприятные ощущения беспокойства и волнения. Это не был страх, не был ужас. Он просто знал, что произошедшее в тоннеле не поддается объяснению, а все попытки, которые он предпринимал в порыве что-то объяснить, терпели крах, не выдерживая даже внутренней, своей собственной критики.
Висевший на ремне, переброшенном через плечо, автомат бился о бедро Палыча…
Ночь постепенно приближалась к своему экватору, но в воздухе ощущалась духота минувшего дня. Палыч и Сергей вдыхали пары раскаленного летнего воздуха, широко раскрыв рты. Испариной были покрыты их лица. Палыч смачно ругался вслух, протирал платком взмокшее лицо и сплевывал на асфальт пропитанную никотином слюну. Сергей часто оступался, и его уводило к обочине, но он тут же восстанавливал равновесие и шел дальше, рассматривая расстелившийся в полночи горизонт. В глаза бросалась его бледность. Лицо, покрытое крупными каплями пота, стекающими вниз от самого лба, блестело, приняв какой-то непонятный блекло-серый оттенок. Майор несколько раз интересовался его самочувствием, но Сергей заверял, что с ним все в порядке. Однако, предчувствие майора все же говорило об обратном. Отравление, полученное в тоннеле, давало о себе знать. Сергей выглядел отвратительно, что бы он ни говорил.
Свежий ночной воздух позволил немного расслабиться. Палыч приходил в себя. Майор по-прежнему не видел смысла возвращаться в тоннель, считая, что для этого нет причин. Они опечатали место происшествия и теперь должны были вызвать коллег-криминалистов и следователей. Единственно возможным вариантом сейчас представлялось найти какой-нибудь холмик, с которого можно связаться с диспетчером и, наконец, сообщить о происшедшем. А если нет (об этом, конечно, совсем не хотелось думать), то придется идти пешком до ближайшей станицы или села, а если такового не предвидится, то и до самого Ростова, чтобы, наконец, связаться с частью там. И только тогда, скорее всего днем, вместе с патологоанатомом и следователем, вернуться в этот чертовый тоннель к «Волге», а точнее к тому, что находилось внутри… Палыча передернуло, но он поспешил взять себя в руки. И все равно, что место происшествия было брошено. Сейчас в голову совершенно не приходила мысль, что перегородив тоннель, они перекрыли движение.
«Ни связи, ничего, – подумал Палыч. – Да и не бросать же пацана. Не дай Бог, ему станет хуже».
Палычу вспомнились слова, сказанные им в тоннеле: «У меня такое чувство, что мы не плывем, а идем вброд». Ощущение только усилилось. Он рисковал, когда покидал тоннель, но, увы, ничего другого не оставалось. Риск обуславливало отравление Сережи, который чах на глазах. И как назло, вокруг не было ни единого холмика или возвышенности, куда можно взобраться и поймать нужную частоту, на которой заработает связь или служба экстренных вызовов. Решив не гадать, а проверить наверняка, Палыч вытащил мобильный телефон из кармана и нажал на управляющую клавишу. Темноту разрезало приятное зеленое свечение подсветки, растекшееся от экрана, на котором по-прежнему не было знакомой эмблемы оператора. Через несколько секунд свечение подсветки погасло, и майор раздосадовано вернул телефон обратно в карман своих форменных брюк. Он повернулся к сержанту.