Магисса: «Тень тринадцати» - стр. 10
Тишину прервал стук деревянных подошв. Пришла смена, как и говорил отец Альмонд. Торвальд встал и уступил место пришедшим монахам. Отцы Каис и Рэндол также молча встали и покинули пост. Торвальд подул на тлеющую траву, сбрызнул ее отваром чертового куста и уже развернулся чтобы уйти, как за дверями склепа послышался легкий шелест. Этот звук становился все громче, словно что-то вздохнуло, а затем раздался слабый стон. Что-то с силой ударилось о двери склепа и тут же все смолкло. Торвальд застыл. Монахи от страха вжали головы в плечи, но не сбежали, а только громче стали шептать писание. А в тоннеле послышался испуганный вскрик отца Рэндола. Впервые за триста лет, зло дало о себе знать. «Но почему? Что изменилось?» Торвальд развернулся и спешно покинул алтарь.
Торвальд не стал подниматься к Альмонду, сообщить о произошедшем, он знал, что отец Рэндол уже сделал это и направился в келью к главному старейшему.
Все та же давно знакомая комната, но она уже не казалась Торвальду такой пышной и величественной. Много лет он провел здесь в беседах с отцом Тирисом. Весь его опыт, вся его боль, гнев и принятие прошли через эти стены. Все то же кресло, на котором восседал старейшина, стол, за которым они ели похлебку и играли в речные камни. Спорили, размышляли, искали решения. Сколько раз отец Тирис выгонял его из кельи и каждый раз Торвальд думал, что это была их последняя встреча, но проходило время и старейшина снова призывал его. И вот сейчас он уже не встречал его в своем меховом кресле, отец Тирис лежал на кровати, прикрытый расписным покрывалом. Его волосы сильно поредели, а от бороды почти ничего не осталось. Он сильно высох и казалось, что жизнь уже давно покинула его, оставив только эту легкую сухую оболочку. Но отец Тирис был жив. Торвальд пододвинул к кровати свой табурет и сел взяв в ладони тонкую руку старейшины. Тот приоткрыл свои выцветшие глаза.
– Торвальд, мальчик мой, – заскрипел его голос. – Ты пришел, наконец то, я ждал тебя. – Речь старика прервал сухой кашель, и он попытался сесть.
– Тише, тише отец, – Торвальд приподнял его и подложил подушки. – Тебе стало хуже? Пару дней назад ты выглядел куда бодрее, может дать тебе воды? Хочешь пить? Или может приготовить тебе отвар? Взбодришься немного, у тебя скоро совет. Эй… – Торвальд отдернул руку, которую сильно ущипнул старейшина.
– Такой же болтун, – просипел отец Тирис, – но от воды не отказался. – Видно только после смерти твой рот замолкнет!
Торвальд нахмурился, убрал пиалу и вытер рот старика от пролившихся капель: – Зачем ты звал меня отец?
– Ох, – простонал старик. – Послушай меня внимательно Торвальд. Я видел ее, я видел… Ты должен ей помочь, защити…
– О чем ты? – не понял Торвальд параллельно думая, что сегодня похоже все решили выжить из ума. – Кого ты видел?
Старик снова застонал: – Вспомни, о чем я учил тебя сынок, крепко вспомни, только ты сможешь понять. Я не знаю, что я делал, то ли великое благо, то ли великое зло и это не отпускает меня. Вот уже сто сорок лун я нахожусь на этой земле. Я устал, моя душа плачет и стонет, пытаясь покинуть это бренное тело, но она запечатана большим секретом. – Старик закашлял и Торвальд вновь дал ему воды.
– О чем ты отец? – встревожился Торвальд. – Какой секрет?