Магическое растениеводство средней полосы. Теория - стр. 25

Катерина Ивановна не замечала, что за ней наблюдают — она сама «вела наблюдение». Прошло с десяток минут в засаде и Феликс успел уже заскучать, как пушистая агентша задергала хвостиком, поджала ушки, сорвалась с места и скрылась в зарослях ползущей по земле дальневосточной сосны.

— А вот, — шепнули заросли, — и он.

Феликс и сам увидел над кустами знакомую голову. Он пригнулся пониже, чтобы Атлан его не заметил.

Мужчина успел переодеться — костюм и теплое пальто, уместные по московской зиме, он сменил на джинсы и легкую куртку, больше подходящие зиме калининградской.

Из своего укрытия Феликсу почти ничего не было видно. Заметил только, что лицо у мага немного печальное, смотрит будто в пустоту.

Атлан прошел мимо и скрылся за углом.

— Все, я пошла, — шепнула Катерина и выскочила на тротуар.

Кошечка под кустиком изволила прилечь — с животика и с пушистых бочков на тротуар обильно посыпались бурые еловые иголки. Увы, часть иголок запуталась в густой шерсти агентши, придавая ей вид лихой, ежистый и полубездомный. Для полноты картины не хватало пары лишайных проплешин и порванного в уличной драке уха.

«Не хотел бы я в такой драке участвовать», —по всему выглядело, что последнее — вопрос времени. Сомнения вызывало ухо. Вряд ли оно будет порвано у Катерины.

Феликс вздохнул и поднялся, высовываясь из хвойных зарослей. Он рад был побыть один, но маскирующий артефакт сам собой за секретным агентом по воздуху не полетит. А если и полетит — то лучше демаскировки и не придумать!

Немного неловко, чуть кособочась и путаясь в четырех лапах, кошка добежала до крыльца, обернулась на Феликса — подождала, пока он подойдет поближе — на всякий случай. О том, на какое расстояние она может отдаляться от артефакта-преобразователя в животное, было непонятно. Артефакт, лежащий у стажера в кармане, приблизился и она шмыгнула под ноги заохавшим от умиления туристам.

— Кошечка! — засюсюкали близстоящие дамы пенсионного возраста и такого интеллигентного вида, какой имеют почетные преподавательницы столичных вузов, искусствоведы и смотрительницы музеев; дамы прервали обсуждение предстоящей экскурсии и распахнули перед кошечкой стеклянную дверь. — Проходи, проходи красавица.

Так Катерина Ивановна попала в гостиничный холл без всякой помощи своего помощника. Феликс остался снаружи — прибился сзади к кошколюбивым дамам с видом, будто тоже ждет экскурсию.

— Бедненькая, — жалели они Катерину, всё еще путавшуюся в возросшем после превращения числе конечностей,— как только лапки переставляет? Тяжело ей.

— Видно под машину попала, переломало лапочки. И как выжила только?

— Как, как? У кошек девять жизней! Моя с пятого этажа каждый год за голубями сигала, а ничего. Приходила домой, да еще с добычей!

Дамы посмеялись, каждая повспоминала свою питомицу. Феликс присмотрелся — пенсионерок оказалось трое, они держались вместе и чуть обособленно от остальной группы туристов — явно давно знакомы и приехали вместе.

— Эх, как пьяненькая она, — продолжила одна из них, — смотри как к стойке идет, едва-едва.

Объект всеобщей жалости, тем временем, скрылся за стойкой ресепшена. Девушки за стойкой пушистой посетительницы не заметили, занятые оформлением тургруппы. Чемоданы, сумки и дети заполонили гостиничный холл и заняли работой на ближайшие полчаса, кажется, всех гостиничных администраторов.