Магический Вор - стр. 20
Никто, кроме Рагды, очень давно не называл меня мальчиком. Хотя и она делала это не из какой-то особой нежности, а скорее по старой памяти, ведь когда-то помогала матери воспитывать меня. Прекратив полосовать когтями стену, я развернулся к ней.
«Ты можешь снова обратиться человеком», – это было утверждение, не вопрос.
– Мажешь! – каркнула ворона.
«Для этого нужно только усилие, понимаешь? – Голос старухи в моей голове звучал отчетливо и резко. – Можно заставить свое тело. Просто заставить его. Хотя в первый раз, с непривычки, трудно».
Заставить свое тело? Но я уже пытался на поляне! Снова усевшись, я зажмурился и сказал сам себе: ты – человек. Ты, Кей Варра, на тебе не растет шерсть, у тебя нет клыков, ты не рычишь!
Ничего не произошло, я по-прежнему был большим серым волком. Не в силах передать свои чувства словами, я завыл, обратив морду к земляному своду и корням, на которых висели кусочки светящейся глины.
«Успокойся, мальчик. Потворствуя волчьим мыслям, ты укрепляешь волчье в себе. Если это твой первый раз и тебя обратили насильственно, то нужно быстро обратиться человеком, иначе ты можешь потерять себя. Утратить личность».
Что, еще и так?! Я завыл громче.
Рагда посмотрела на котел, перевела взгляд на ворону на своем плече, та в ответ повернула голову, сбоку уставившись в лицо хозяйки. Кивнув, будто приняв решение, ведьма поспешила к полкам за котлом и принялась что-то собирать с них. Двигалась она так быстро, что птица качнулась на плече, раздраженно каркнув, покрепче вцепилась в ткань.
Ведьма сгребла с полки пару кувшинов, потянула с вбитого в стену гвоздя связку корешков. Подошла к столу, то есть большому плоскому камню, лежащему на четырех столбиках возле котла, поставила все это туда, схватила доску для резки и нож. Раздался частый стук, когда она принялась крошить длинный корень.
«Кей, видишь зелье в котле? Я делаю его к Чернодню. Заказ от странствующих циркачей. В этом году они хотят устроить в Зангаре большое представление, а зелье нужно, чтобы создавать иллюзию. Если человек обольется им, то на какое-то время для других кажется монстром. Они решили, это будет в духе праздника».
Я захрипел и зафыркал в ответ, пытаясь сказать, что не понимаю ее. Во время празднования Чернодня в городах Арды устраивают темные карнавалы, люди одеваются кровососами, гнохами, троллями, ожившими мертвяками и всякими чудищами. Обмазывают лица черным и красным, насаживают на палки тыквы с вырезанными в них рожами. Заезжие циркачи в такие дни устраивают представление с монстрами и прочим, но какое отношение это имеет ко мне?
Когда я зарычал на нее, Рагда ответила:
«Если поменять направленность воздействия моего зелья и усилить его, это должно помочь тебе. Квая!»
Так звали ее птицу. Она взлетела с плеча склонившейся над столом ведьмы, и у свода закачались потревоженные корни, по пещере забегали пятна света. Квая черной тенью порхнула к полкам, села на одну, закопошилась и вернулась обратно. Опустилась на край стола, сжимая клювом кожаный мешочек. Рагда схватила его и высыпала в большую каменную чашу темный порошок. Туда же полетела труха с доски.
«Теперь кровь химеры».
Ворона снова устремилась к полкам, вернулась, и в чашу отправилось содержимое длинного глиняного флакона с узкой пробкой, похожего на свечу. Зашипело, взлетел клуб густо-черного пара, будто пятно тьмы, в котором трещали искры. Он растаял у свода пещеры, и корни, свисающие в том месте, зашевелились, сворачиваясь спиралями и разгибаясь.