Магазин чудес «Намия» - стр. 7

– Держите. Расстелите, и будем ложиться.

Сёта сказал:

– Сэнк ю.

Кохэй тоже поблагодарил и взял бумагу.

Ацуя развернул рулон на татами и аккуратно улегся. Он закрыл глаза и попытался уснуть, но друзья, похоже, не последовали его примеру. Он обеспокоенно приподнял голову.

Те так и сидели с рулонами в руках.

– А может, взять его с собой? – пробормотал Кохэй.

– Кого? – спросил Сёта.

– Любимого. Который болеет. Если взять его с собой на сборы и за границу, тогда она будет с ним вместе, сможет тренироваться и на соревнования попадет.

– Как она его возьмет-то? Он же болен! Сказано ведь, что ему полгода осталось.

– Но мы же не знаем, в каком он состоянии. Если он не совсем лежачий, значит, сможет с ней поехать. Хотя бы в инвалидном кресле.

– Если б это было так, она бы не спрашивала совета. Наверное, он прикован к постели, и перевозить его нельзя.

– Думаешь?

– Уверен. Почти.

– Эй, – окликнул их Ацуя. – Сколько вы еще будете болтать о всякой ерунде? Я же сказал, забудьте об этом.

Приятели недовольно умолкли и потупились. Но Сёта тут же поднял голову.

– Ты, конечно, прав, но я почему-то не могу на нее наплевать. Эта Заяц-сан ведь действительно мучается. Хочется ей как-то помочь.

Ацуя хмыкнул и сел.

– Как-то помочь? Не смеши меня. Что мы можем? У нас ни денег, ни образования, ни связей. Все, что мы умеем, – это обнести пустой дом у богатенькой. Да и то у нас не вышло, как было задумано. Вроде и утащили что-то ценное – так машина сломалась. Поэтому и сидим тут все в пыли. Мы для себя-то не способны ничего толком сделать, куда нам другим советы давать?

Под напором Ацуи Сёта втянул голову в плечи и опустил глаза.

– Короче, давайте спать. Утром все двинутся на работу, мы смешаемся с толпой и улизнем. – Ацуя снова лег.

Наконец и Сёта начал расстилать бумагу. Но медленно.

– Слушай, – нерешительно заговорил Кохэй. – Может, все-таки напишем что-нибудь?

– Что? – спросил Сёта.

– Ответ, что же еще! Не идет она у меня из головы…

– Ты что, дурак? – сказал Ацуя. – Вот еще – голову над этим ломать.

– А чего? Хоть что-то написать – это же изменит дело! Люди ведь часто благодарны даже за то, что кто-то их выслушал. Вот и эта девушка – она мучается, потому что не может никому рассказать о своей проблеме. Даже если мы не сумеем дать ей толковый совет, а просто напишем, мол, поняли твою беду, ты уж держись – ей и полегче станет.

– Тьфу ты! – в сердцах сказал Ацуя. – Ну и делай что хочешь, раз ты такой болван.

Кохэй встал.

– Есть чем писать?

– В лавке, кажется, были канцелярские товары.

Сёта и Кохэй ушли в магазин, пошуршали там чем-то и вернулись.

– Ну что, нашли? – спросил Ацуя.

– Ага. Всякие маркеры уже не пишут, а шариковая ручка нормальная отыскалась. И бумага есть! – радостно ответил Кохэй и ушел в кухню.

Разложив на столе бумагу, он уселся на стул.

– А что писать-то?

– Да так и напиши: беду твою поняли, держись, – сказал Ацуя.

– Нет, ну это как-то совсем уж бесчувственно.

Ацуя прищелкнул языком.

– Делай как хочешь.

– А может, изложить нашу идею насчет того, чтобы взять любимого с собой? – спросил Сёта.

– Ты же сам сказал, что, будь это возможно, вряд ли бы она просила совета.

– Ну и сказал, а теперь думаю, что можно и уточнить.

Кохэй озадаченно посмотрел на Ацую.

– А ты как думаешь?

– Не знаю я. – Ацуя отвернулся.