Маг без диплома - стр. 9
[3] Флисса — меч или длинный нож, с узким длинным клинком, сужающийся к острию, клинообразный в сечении. Рукоять без гарды, навершие часто украшено стилизованной звериной головой.
[4] Ламия — плотоядный суккуб.
2. ГЛАВА 2. Городские будни
Эллину разбудила утренняя перебранка соседок. Заворочавшись, она приподнялась на локте и поняла, что вчера забыла раздеться. Еще бы — устала, как собака, вымокла до нитки, сил едва хватило на то, чтобы поставить Звездочку в стойло. Даже ужинать не стала, хотя, что бы она поела, если отпустила приходящую кухарку на время поездки в Рамит? Столько времени убила, и все впустую.
Медяков, которые дал Урх, не хватило бы на плохонький обед в трактире, поэтому гоэта с чистой душой оставила их в храме вместе с молитвой об успокоении души несчастной Ханны. Жалко, такая молодая!..
Эллина надеялась, монеты дойдут до богов, а не осядут в карманах жрецов. При желании они могли неплохо нажиться на верующих — по традиции, те, молясь или спрашивая о чем-то небожителей, бросали деньги в храмовый пруд.
Гланер, разумеется, деньги пропил, заказал на них пинту эля.
Перебранка не прекращалась, пришлось встать и заняться приготовлением завтрака. Спросонья гоэта не рассчитывала начать день с чего-то вкусного и поджаривала на сковороде традиционный «завтрак холостяка» — яичницу. Если добавить в нее мелко порубленные кусочки окорока, получится неплохо.
Эллина никогда не была хорошей хозяйкой, хотя готовить умела и успешно обходилась без Урсулы — кухарки и по совместительству горничной. Что поделаешь, Сатия — город дорогой, а заработок гоэты непостоянен, штатом прислуги не обзаведешься. Однако возвращаться на провинциальную родину Эллина не желала: там заказов точно не дождешься, да и умереть от тоски недолго.
Родные? Остались, но гоэта не стремилась воссоединиться с семьей. Чужие, пусть и близкие люди, которые бы вечно брали в долг, полагая, что у низшего мага золота куры не клюют.
Нет, Эллина ни капельки не жалела о давнем поступке. Шестнадцатилетней девчонкой она стащила метрику и убедила отчима отпустить ее в училище. Мать, разумеется, возражала, хотя двоюродный брат Эллины работал гоэтом. Он-то и увлек девочку рассказами о привольной жизни.
Вступительные испытания: беседу и пару заданий на выбор экзаменатора, Эллина выдержала, пусть и не без проблем, оказавшись третьей с конца в списке принятых на обучение.
Училище находилось не в Сатии, втором по величине городе королевства, а в пригороде столицы, тихом, сонном. Студенты, как водится, занятия не жаловали, радостно оккупировали ближайшие кабачки. Разумеется, совершеннолетние — несовершеннолетних за пределы территории не выпускали, им приходилось полагаться на милость старших товарищей. Впрочем, с теми, кто услаждал желудок вином и элем, быстро расставались. Почти все кандидаты в гоэты обладали слабо развитым даром, поэтому не могли сдать экзамены без ежедневных практических занятий. Преподаватели с радостью отчисляли отстающих: чем меньше учеников, тем меньше головная боль.
В отличие от университета, дисциплина на занятиях поддерживалась железная, материал объяснялся один раз. Преподававшие в училище маги с правом работы третьей степени (он же — уровень допуска) не утруждались повторением, предпочитая придумывать для отстающих домашние задания-наказания. Эллина тоже их получала, почти весь первый год просидела с пробирками и тяпкой в руках, но как-то справлялась. Кто не пасовал, получал еще одно задание — и так до пяти за триместр. Затем преподаватель успокаивался до сессии, чтобы с безразличным видом поставить перед учебным советом вопрос об отчислении.