Мадемуазель Шанель - стр. 50

Она внимательно оглядела меня своими кошачьими глазами:

– Не знаете? Дорогая моя, у вас такой жалкий, такой несчастный вид. Неужели вы не рады, что я привезла своих знакомых, чтобы они купили ваши изделия?

Она махнула рукой в сторону моего совершенно пустого рабочего стола, где сиротливо лежала одна-единственная, простенькая черная шляпка с квадратным верхом, одна из самых моих любимых. На полу громоздилась куча коробок из галантерейного магазина на улице Лафайет, а в них основа для моих будущих шляпок. Эмильена купила и привезла их специально для меня.

– Ну посмотрите, они смели все ваши шляпки. Готовьте новую партию, а я в следующий раз привезу вам еще толпу, они снова все раскупят. Глазом не успеете моргнуть, как ваше имя будет у всех на устах.

– Нет, конечно, я рада, – ответила я с натянутой улыбкой. – Просто я…

Я не знала, стоит ли рассказать о поселившемся в моей душе гнетущем чувстве, будто меня несет куда-то в жизненном океане без руля и ветрил, без цели, без единой надежды на настоящее счастье.

Она сразу же наклонилась ко мне:

– О нет, ma chère, только не это. Скажите, что это не так.

– Что? – Я удивленно посмотрела на нее. – Что не так?

– Я могла догадаться и раньше… – вздохнула она. – Эта странная меланхолия, потеря аппетита, эта худоба и бледность. Да вы enceinte,[12] милая моя.

Я не сразу поняла, о чем она говорит. А когда поняла, изумилась:

– Вы думаете, я беременна? О нет, Эмильена, уверяю вас, вы ошибаетесь.

– Нет? – нахмурилась она. – Разве такое не возможно?

Я помолчала.

– Да, – наконец произнесла я, поскольку не видела причин ей лгать, ведь она прекрасно понимала, какие именно у нас с Бальсаном отношения. – Возможно, конечно. Но я не беременна.

Видимо, что-то в моем тоне сказало ей больше, чем я того хотела. Она вдруг глубоко задумалась – такой я еще ее не видела. Потом она откинулась назад, кимоно распахнулось, открыв соблазнительное пышное тело в белье из кремового шелка; сегодня она была без корсета.

– Понятно, – проговорила Эмильена.

– Да неужели? – Мне было любопытно, что она себе навоображала.

– А вы никогда не думали о том, чтобы направить его? – спросила Эмильена все тем же интимным тоном. – Мужчины – существа вполне обучаемые. Они с готовностью все усваивают, если не пожалеть времени и показать им что да как. Немного терпения и настойчивости, и они смогут приспособиться к нашим потребностям, надо только предоставить им такую возможность. – Она говорила, конечно, не о финансовых потребностях, уж это-то я поняла. Но я была так удивлена неожиданным поворотом нашего разговора, что не могла произнести ни слова. – Со мной он все проделывал достаточно хорошо, – прибавила она, приподняв выщипанную бровь. – Может, и не идеально, с другими бывало и лучше. – Она скорчила гримасу. – Я не держу тех, кто отказывается приспосабливаться, а у меня под дверью их много, целая очередь.

Наконец я обрела голос:

– Вы считаете, я должна научить Бальсана? Тренировать? Как собак?

– Ну да. Он не доставляет вам удовольствия. И вы должны что-то сделать, чтобы изменить ситуацию. Все женщины разные. Он мужчина и может не знать этого, но мы-то знаем. Откуда он это узнает, если вы не научите его?

Я не верила собственным ушам и не смогла удержаться от смеха:

– Научить? Да я сама себя плохо знаю! – Не успела я произнести это, как тут же поняла, что неумышленно попалась в собственную ловушку.