М. Ю. Лермонтов как психологический тип - стр. 38

и немного сутуловатый».[139] Немецкий писатель Ф. Боденштедт, встречавшийся с Лермонтовым в 1840 году, дает весьма схожее с предыдущими описание внешности Лермонтова: «‹…› судя по плечам и груди, у него должны были быть довольно широкие кости ‹…› волосы оставляли совершенно открытым необыкновенно высокий лоб».[140] Картину завершает екатеринославский помещик П. И. Магденко: «Он был среднего роста ‹… › с широким лицом, широкоплечий, с широкими скулами, вообще с широкой костью всего остова, немного сутуловат – словом, то, что называется с битый человек».[141] (курсив везде мой. – О. Е.)

Что качается деталей лица, тони тоже запомнились современникам поэта. Так, литератор В. П. Бурнашев отмечает: у Лермонтова были «довольно красивые, живые, черные, как смоль, глаза, принадлежавшие ‹…› лицу ‹…› несколько скуластому, как у татар ‹…› с коротким носом, чуть-чуть приподнятым ‹…›»[142] Столь же подробное описание дает и выпускник Московского университета К. А. Бороздин: «Огромная голова, широкий, но невысокий лоб, выдающиеся скулы, лицо коротенькое, оканчивающееся узким подбородком ‹…› нос вздернутый ‹…›»[143] (курсив мой. – О. Е.)

Не менее важны с этой точки зрения и самоописания Лермонтов, содержащиеся в ряде его художественных произведений. Причем в одном он описывает самого себя, в другом – вымышленного героя, которому придает явно черты своей внешности. В поэме «Монго» поэт противопоставляет внешность своего двоюродного брата А. А. Столыпина своей: «Один – высок и худощав ‹…› Мал и широк в плечах другой» (курсив мой. – О. Е.).[144] В неоконченном романе «Княгиня Лиговская» находим черты портретного сходства автора и его героя Григория Александровича Печорина: «‹…› он был небольшого роста, широк в плечах и вообще нескладен; казался сильного сложения ‹…› Лицо его смуглое, неправильное, но полное выразительности ‹…›»[145]

Подобные самонаблюдения интересны еще и потому, что Лермонтов не просто придавал большое значение описанию внешности героя, но живо интересовался научной литературой известных в его эпоху френологов и физиономистов. Так, незадолго до гибели он извещал своего друга и родственника А. И. Бибикова в письме во второй половине февраля 1841 года: «Покупаю для общего нашего обихода Лафатера и Галя ‹…›»[146] Подбор далеко не случаен и свидетельствует о глубоко укоренившемся убеждении поэта о роли внешности человека в структуре его психологического характера.

Теперь соотнесем все приведенные выше описания с живописными портретами Лермонтова. За исключением роста, который не могут подтвердить поясные и погрудные изображения поэта, они почти детально совпадают со словесными портретами, данными современниками. На них Лермонтов предстает перед нами человеком «крепкого» сложения, широкоплечим, «костистым». Средняя часть лица короткая, скулы широкие, нос средне-короткий, лоб высокий и широкий, красивый, выпуклый. По описанию современников, голова поэта несоразмерно велика по отношению к длине тела, что тоже является типичным признаком. Овал лица близок к щитовидной форме.

Таким образом, Лермонтов – типичный пикник по строению лица и тела. Пикническое строение имеют типы с циклотимическим темпераментом. С точки зрения конституциональных свойств этот тип отличается общительностью, юмором, веселостью, живостью, горячностью и впечатлительностью; одновременно пикники бывают добросердечны, душевны, спокойны и мягки – свойства, которыми в избытке обладал Лермонтов. Не останавливаясь на других чертах его личности, о которых подробнее скажем ниже, обратимся к свидетельствам современников и самохарактеристике поэта.