M/F - стр. 13
– Я знаю про мост Трайборо, но по нему – на Ла-Гуардиа, и я подумал…
Второй молодой человек перебрался теперь на кресло прямо передо мной и сидел, обернувшись ко мне, положив руки на спинку. Если рассматривать носовую перегородку как радиус, тогда его ноздри располагались градусов на пятнадцать выше нормального. Он сказал:
– Не говори мне о мостах, у меня вон стоит мост, только, зараза, не держится.
Он открыл рот, и четыре верхних передних зуба выпали единым курьезным клином. Он засосал их обратно, старательно изображая удовольствие от процесса. Шофер проговорил, не отрывая глаз от Девяноста шестой – да, похоже на то – улицы впереди:
– Вы только сиденья мне там не испачкайте, парни.
– Да, вот здесь уже можно, Джек, – сказал парень с лицом святого. – Вот прямо здесь.
Лимузин подъехал к обочине. Я спросил с горечью в голосе:
– Вы от Лёве, да?
Они учтиво махнули, чтобы я выходил. Парень с зубным мостом достал из багажника мой саквояж. Они учтиво махнули шоферу, что можно ехать. Мы стояли на Бродвее у какого-то кинотеатра, где шел фильм «La Forma de la Espada»[8]. Повсюду вокруг, в ярких сполохах света, топтались какие-то мрачные личности средиземноморской наружности. Парень с зубным мостом учтиво протянул мне мой саквояж. Я взял и, как ожидалось, ударил им в живот второго парня. Они пришли в полный восторг. Я первым применил насилие. Они радостно вырвали у меня саквояж, открыли его и принялись раздавать мои вещи беднякам даго. Пачку «Синджантина» они поделили между собой. Я вконец распсиховался и, как ожидалось, полез в драку с обоими сразу. Они рассмеялись. Парень с лицом святого сказал:
– Из Манхэттена много дорог. Вот например.
И они принялись за меня на глазах у индифферентных прохожих, изъяснявшихся в основном по-испански. Разок в мост Трогс-Нек, еще разок – в дамбу Роберта Мозеса, хороший тычок в Таппан-Зи, два наудачу – в Геталс, и финальный аккорд – в Хелл-Гейт. Все это было прелюдией к тому, чтобы отнять деньги. Зубной Мост держал меня в болезненном захвате, а тот, который с лицом святого, словно желая пощупать меня за яйца, просунул руки сзади и вытащил почти все мои пятьсот долларов. Смачно поцеловал пачку банкнот, как будто какую-то священную реликвию, а Зубной Мост в шутку замахнулся моим саквояжем на стайку латинских детишек, которые бросились прочь, даже не огрызнувшись в ответ.
Они били не слишком больно. Просто играли на бутафорских клавишах, исполняя ритуал, обязательный перед любым ограблением, и не более того. И что, черт возьми, мне теперь было делать? Я пересчитал мелочь, оставшуюся в глубине кармана. Три монетки по десять центов, четыре-пять пятаков, два четвертака, несколько одноцентовых кругляшков (окруженных, словно святой образок, аурой неразменности), полдоллара с портретом Кеннеди. Там был бар, рядом с плакатом «La Forma de la Espada». Я зашел и направился прямиком к длинной заляпанной стойке. Какой-то мужчина заказывал пинту пива.
– Тебе чего, приятель? – спросил бармен.
– Пинту пива.
Там была крупная блондинка в тесном летней платье с психоделическим узором и огромными пятнами пота под мышками. Она стояла у стойки с пустым стаканом, в котором, похоже, был раньше коктейль «Александра». Дерзко взглянув на меня, блондинка спросила: