Лживые легенды - стр. 17
– Когда – тогда? – переспросил Егор, стараясь сохранять невозмутимость и в голосе, и во взгляде.
Но, по тому, как резко Яна обернулась и настороженно глянула на него, стало ясно, что попытка проявить бесстрастность провалилась. Тогда он взял со стола непонятно чей стакан с недопитым томатным соком, отхлебнул немного и продолжил мысль:
– К какому ещё делу?
– Шестеро их было, – шумно потерев ладони, заговорщически продолжил Серж. – Толяна по кличке Зноб они за что-то все вместе удавили. А когда стемнело, притащили его тело на поле и бросили в свежую борозду. Думали, запашут его, – в это время как раз посевная шла, – и всё на том. Пропал Толян без вести, исчез, сбежал от жены с ребёнком в город в другую жизнь. Бывало же такое? Бывало, и не раз. А тракторист, который в ту ночь работал, вдруг возьми и…
– Никто здесь уже не верит в старые сказки про Демонов, – резко перебил его Макар, с размаху хлопнув ладонью по столу.
Серж застыл на полуслове. Егор с Яной непонимающе переглянулись. После повисла тишина, не нарушаемая даже стрекотанием кузнечиков, а пару секунд спустя её прервал пронзительный возглас из темноты со стороны калитки:
– Ах, вот ты где, никчёмный бродяга!
Едва Егор обернулся, как тут же поперхнулся соком и закашлялся. Он глазам не поверил: за воротами стояла та самая чересчур броская в макияже Елена Дмитриевна Юрчук. Да ладно! Ну, нет, это уже было за гранью его вменяемости на сегодня. На всякий случай он ущипнул себя за руку – оказалось больно, да и Юрчук так никуда и не делась. Наоборот, по-свойски распахнув калитку, Елена Дмитриевна вкатилась во двор, несмотря на её солидные габариты и опасения Егора по поводу сохранности штакетника, и добралась до их изрядно захмелевшей компании.
– Где я? – сразу засуетился Серж, ловким броском настиг банку с остатками компота на краю стола и, припрятав её за спиной, незаметно отправил на землю. – Здесь я.
– Чего забыл у Егора Евгеньевича? Доброго вечерка, вам, уважаемые! – кивнув в сторону Егора, поинтересовалась она. Потом с новой силой накинулась на Сержа: – Опять горькой балуешься, Комаров?
– Ага, с тобой побалуешься, Ела, – задиристо выдал он, резким движением взболтнув в стакане будоражащее и тело, и дух питьё. – Компот у меня. Компот. Вот, сама смотри.
– Будь добр, Серёженька, дай-ка мне компотика из твоей посуды, – на удивление приветливо нараспев протянула Елена. – Я пить как раз захотела с дороги, сил нет.
– Не дам! – насупился он, крепко обхватив стопку и прижав её к груди.
– Давай, пока я добрая, – внезапно сменив милость на гнев, предостерегла она, грозя указательным пальцем.
– Ага, добрая она, как же, – уморительно скорчив помятое лицо, оборонялся от нападок Серж. – Он кислый. Забродил он.
– Забродил? – возмутилась Юрчук, уперев руки в бока и опасно склонившись над Сержем. – Это ты снова забродил, Комаров! Уж сколько лет ты всё бродишь и бродишь, бродишь и бродишь! Да без толку!
– Ну, вот я и добавляю градусов по чуть-чуть, чтоб дозреть, – авторитетно резюмировал он, бесстрашно глядя на неё, значительно превосходящую его размерами, снизу вверх.
– Дозреть, значит, – понимающе кивнула Юрчук.
– Ага, – поддакнул он.
– Сейчас ты у меня дозреешь, фрукт недоделанный, – многозначительно предрекла ему скорую спелость Елена Дмитриевна и потянулась к его макушке.