Лживая истина - стр. 8

– Ви, оставь сына, – наливая себе кофе, устало протянул Виктор Викторович. – Как видишь, я был прав, его уже ничто не исправит. А вот от тебя, Поли, я не ожидал.

– Извини, пап. Я сегодня тяжело встала, – пролепетала Полина и исподлобья взглянула на сводного брата, сидящего напротив.

Вадим смотрел на свою пустую кофейную чашку, как будто вокруг не было ничего интереснее, но Полина заметила, как он стиснул зубы.

– Извинения приняты. Можно завтракать. – Виктор Викторович подал знак Светлане выносить горячее. – Поли, детка, ты помнишь, что сегодня ведешь на экскурсию Ярослава?

– Да, после обеда, – ответила Полина, понимая, почему отчим не стал отчитывать ее за опоздание к завтраку: боялся, что она откажется от встречи с этим парнем. Хотя как она может отказаться?

– Этот юноша – сын важного человека. А что это значит?

– Я буду внимательна и обходительна, чтобы Ярослав остался доволен, а его отец захотел продолжать с тобой дела, – отчиталась Полина.

– Правильно, Поли! – довольно проговорил Виктор Викторович, откинувшись на спинку своего массивного стула, и сурово посмотрел на сына. – Учись, Вадим, каким ребенком надо быть.

– Я давно не ребенок, если ты забыл. И есть вещи, которым обучиться невозможно. Во всяком случае, мне. – Вадим скривился, как от кислого лимона, и исподлобья взглянул на Полину.

– Поли, надень на прогулку то белое платье, что мы заказали тебе у Эвелины, – вмешалась Виолетта. – Ярославу будет приятно, если его будет сопровождать такая красавица.

– Хорошо, мама.

Полина почувствовала, как у нее горят щеки. Она знала, что Вадим смотрит на нее, но старалась делать вид, что этого не замечает. Весь завтрак ей не удавалось отделаться от глупого желания оправдаться перед сводным братом. Полина хотела бы объяснить Вадиму, что не пытается отобрать у него любовь родителей, а она не сомневалась, что в парне говорит ревность, что, в отличие от него, она не может дерзить родителям, в отличие от него, она несвободна, ведь есть Кирилл. Такое счастье, что после смерти родителей их усыновили вместе, иначе бы Кирилла отправили в специальное заведение, а ее – в обычный детдом. А еще она боялась боли, обычной физической боли.

Как только Виктор Викторович встал из-за стола, завтрак закончился, и всем членам семьи было позволено заниматься своими делами. Обычно Полина после завтрака гуляла в саду с братом, но сегодня Кирилл отказался выходить из дома. Он был обижен – Полина обманула его, не зашла пожелать доброго дня, когда он проснулся.

Полина знала – обида брата пройдет сама собой, и через пару часов он уже о ней не вспомнит, но на сердце у нее было тяжело. И самым отвратительным было то, что утром Полина даже не вспомнила про Кирилла, думая лишь о том, как не оплошать перед родителями. «Но это же тоже ради него. Только ради него».

Сама не замечая как, Полина оказалась в саду, где обычно играла с Кириллом. Рассматривая уличный шкаф со сложенными в него дорогими игрушками, она вспомнила, как в первый раз они с братом увидели все это богатство. Державины купили приемному сыну самые лучшие игрушки, а для его игр отвели специальное место в своем шикарном саду, соорудив большой навес и отгородив зону двумя стенами. Даже в холода здесь было хорошо и уютно.

Приемные родители никогда сюда не заходили. Обустройством занимались нанятые дизайнеры. Этот уголок стал для Полины с Кириллом убежищем, своей сказочной страной, где можно было не помнить о строгих правилах дома и быть собой. Точнее, Полина могла быть собой, ведь Кирилл притворяться не умел.