Лжесвидетель - стр. 14

Был в Артемовой жизни случай, когда он помог выпутаться из неприятностей этакой приблатненной фирме – что характерно, невзирая на сопротивление ее шефа. И он усвоил, что бояться этих людей незачем. Во всяком случае, тому, кто умеет с ними обращаться благожелательно и без суеты. Да и чего им ссориться? Артем пока еще – клоун, а не налоговая инспекция!

– Вот так прямо и заигрались? – изумился Забелин, когда Артем, не дожидаясь намеков, стал рассказывать свое ночное приключение. – В «Тетрис»? Уму непостижимо!

– Я еще понимаю, в «Doom»! – прокомментировал кто-то из сотрудников «Креатива», маленький, бородатый, в прожженном свитере с закатанными рукавами.

– В «Doom» я сам однажды целую ночь рубился, – согласился Забелин. – Это – вещь! Но чтоб три часа подряд валить кубики в бункер? И так валить, чтобы слух отказал? Вы же должны были догадаться, что стало тихо!

– Может и стало. Я действительно ничего не слышал, – и Артем с некоторым смущением признался: – У меня игра пошла…

– А, ну, это – свято! – пришел ему на помощь Киреев. – Да вы пейте, пейте! Представляю, какой кошмар – вывалиться из игры и обнаружить, что вас заперли! Тут вы, наверно, и поняли, почему стало тихо.

– Да я об этом не думал. Мало ли – видик выключили, делом занялись. Я же не знал, который час! – тут Артем попытался восстановить то самочувствие, которое имело быть несколько часов назад, и вдруг ему это удалось до такой степени, что он даже обрадовался. – Мне другое показалось странным!

Темнота!

– Темнота? – переспросил Забелин.

– Ну да! Тут ведь все стенки дырявые, в смысле – вместо стенок – стеллажи. Когда я играл, то горела лампа, и я не выходил из малого круга…

Артем замолчал. Ему вовсе не хотелось сейчас читать лекцию о малых и больших кругах внимания в системе Станиславского.

– Из круга света, то есть, ее света, лампы…

Публика молчала. Ну да, подумал Артем, от человека, способного на грани третьего тысячелетия играть в «Тетрис», ничего вразумительного эти раздолбаи и не ожидают!

– В общем, вы отвлеклись от игры, заметили, что стало темно, и забеспокоились, – помог ему Забелин.

– Примерно так.

Артем рассказал, как метался среди страшных стеллажей с риском обрушить на голову раскуроченный принтер. Даже не совсем рассказал – встал и показал, как шарил руками во мраке и живописно съеживался, пряча голову, при малейшем скрипе наверху. Очень похоже изобразил голосом, как на него свалился-таки жестяной кожух. Этюд получился живенький – возникло даже сопереживание, и Артем подумал, что так было бы неплохо начать репризу – выйти во мраке, крадясь вдоль полоски света и шарахаясь от каждой тени. А потом? Потом – видно будет… – …так, значит, вы легли на этом диване? – уточнил Киреев.

– И накрылся вот этой штукой, – Артем показал на плед.

– Ничего, раскрутимся – поможем ребятам оборудовать уголок отдыха, – пообещал Забелин, изучая местность вокруг дивана. – Я домой новую мебель покупаю, старую можно сюда перетащить. Саша, что это такое?

Прохановский сразу понял, о чем речь.

– Та самая дверь. Она только с этой стороны заделана, а с той – ниша.

Хотите расконсервировать?

– Нет, просто думаю – почему так хорошо было слышно.

– Ночью вообще лучше слышно, – вмешался невысокий светленький компьютерщик, тот самый, что тащил на тросике фальшивую крысу. – Иногда часы заснуть не зают. Так тиктачат – хоть в окно выбрасывай!