Лжепророк - стр. 12
– Я должен был предпринять хоть что-нибудь, – без лишних слов пояснил Мендельн. – Все это начало принимать слишком уж страшный и унизительный оборот.
– Они напали на нас. Подло, исподтишка, если ты вдруг запамятовал. И получили по заслугам.
Однако винить брата в стремлении прекратить бойню, пусть даже гибли в бою только враги, Ульдиссиан не мог.
– Возможно, возможно…
Этот тон Ульдиссиану был прекрасно знаком и чем дальше, тем сильней раздражал его.
– Возможно, с виду они на нас и похожи, но пусть это, Мендельн, тебя не обманывает. Если они не из Церкви Трех, значит, служат Инарию.
– Жаль, допросить здесь некого, – заметила Серентия, ткнув древком копья одно из мертвых тел. – Эдиремы день ото дня становятся лучше и лучше. Взгляни, Ульдиссиан: в живых не осталось ни одного.
– И не должно было, – откликнулся Ульдиссиан, сам удивившись собственному тону, пусть всего-навсего из-за его равнодушия. – Но ты права: узнать, что все это могло означать, нам бы не помешало. Облик умеют менять – стало быть, либо ангелы, либо демоны. Но почему тогда бились, будто обычные крестьяне да мастеровые?..
И тут он вдруг понял, о чем хотел сказать Мендельн.
– Вздор какой-то! Они же должны были знать, что мы их в клочки разнесем. Уж теперь-то и о Торадже, и о других городах, где нашлись храмы Церкви Трех, наверняка всем известно…
– Послушай-ка…
Казалось, брат готов высказать предположение насчет того, что скрывалось за отбитой атакой, и это при всей внешней невозмутимости Ульдиссиана встревожило его до глубины души.
– Что?
– Позволь мне, – вполголоса, так как вокруг, в ожидании новых приказов, во множестве собрались эдиремы, заговорил Мендельн, – пару минут побродить среди… побежденных и выбрать нескольких. А после вели остальным собрать тела для сожжения либо захоронения.
– Выбрать? – Серентия побледнела, как полотно. – Что значит «выбрать»? Для чего выбрать?
– Как для чего – для допроса, конечно же.
Старательно сохраняя спокойствие на лице, Ульдиссиан немедля велел приверженцам взяться за тела убитых, а брату шепнул:
– Ступай прямо сейчас. Выбери двух. Только двух. А я помогу переправить их туда, где нам не помешают.
– Но эти двое могут ни о чем не знать. Вот если б я смог осмотреть еще нескольких…
– Двух, Мендельн! Двух. Не больше. Остальным просто вели эту пару не трогать.
Юноша в черном негромко вздохнул.
– Хорошо, будь по-твоему. Тогда мне лучше всего не медлить, не то большую часть убитых успеют унести.
– Ульдиссиан, – заговорила Серентия, подождав, пока Мендельн не отойдет подальше, – я его как друга, почти как брата люблю, однако тревожно мне за него. По-моему, не к добру это все: он же с головой ушел в чары, затрагивающие мертвых.
– Я этому тоже вовсе не рад, но никакого зла он до сих пор не совершил. Напротив, спас многих из нас, и меня в том числе.
– А еще, пусть совсем ненадолго, вернул мне Ахилия…
В глазах Серентии блеснули капельки влаги.
– За Мендельном я приглядываю, не сомневайся. И если решу, что он – или этот треклятый Ратма – переступил черту, так этого не оставлю, Серри, нипочем не оставлю. Злодейства я даже от брата родного не потерплю.
Говорил он вполне серьезно – серьезнее, чем она думала. Если все эти штудии доведут Мендельна до чего-либо скверного (чем это может оказаться, Ульдиссиан сейчас не смел даже предположить), старший из Диомедовых сыновей остановит младшего без раздумий.