Лжегерои русского флота - стр. 41
А потому можно с большой долей уверенности предположить, что решение на поход к Одессе принималось вовсе не на палубе мятежного броненосца. Там его только озвучили, а затем послушно исполнили. В подтверждение этих слов вновь обратимся к воспоминаниям участника восстания на «Потемкине» машиниста Степана Денисенко. Вот как он говорит о событиях, последовавших после убийства офицеров: «Обед был подан поздно и по окончании его раздался барабанный бой; команда собралась на передней части корабля. Вышел Матюшенко (!) и заявил, что мы направимся в Одессу, куда придет эскадра и присоединится к нам (!). Затем он предложил выбрать комитет для управления кораблем. Председателем был избран Матюшенко… Вообще необходимо отметить геройство тов. Матюшенко. Он был душой восстания и всегда был впереди… Комитет наш заседал все время, вырабатывая план дальнейших действий. Но план комитета не совпадал с широкими перспективами самого Матюшенко (!)». Итак, принимая на веру рассказ Денисенко, мы узнаем, что Матюшенко сразу же прибрал власть на корабле к своим рукам. Затем, даже вопреки большинству корабельного комитета, он настойчиво проводил в жизнь «одесскую линию», которая многим не нравилась, не гнушаясь даже прямым обманом (утверждение о скором приходе в Одессу восставшей севастопольской эскадры).
Тем временем в Одессе происходили весьма серьезные события.
Однако, перед тем как описать одесские события лета 1905 года, заметим, что в то время Одесса занимала в табели о рангах городов России совсем не то место, которое она занимает сегодня на Украине и даже ранее в СССР. Сегодня Одесса – это один из крупных промышленных центров и достаточно второстепенный курорт. Но в начале XX века все было не так. Одесса была третьим по величине, политическому значению, развитию промышленности и торговли городом всей Российской империи вслед за Санкт-Петербургом и Москвой. Киев, к примеру, тогда был обычным второстепенным провинциальным губернским центром. По существу, это была южная столица России – богатейший промышленно-торговый центр с крупнейшим морским портом, через который шел почти весь экспорт зерна из страны. А потому в событиях 1905 года и роль Одессы была особой.
Теперь обратимся не к трудам ангажированных историков, а к непосредственным свидетелям тех далеких одесских событий. Очень любопытно описаны одесские события в воспоминаниях героя Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн генерала Д. И. Гурко. В русской императорской и белогвардейской армиях сын знаменитого фельдмаршала и сам боевой генерал Д. И. Гурко считался образцом личной храбрости и офицерской чести, а потому сомневаться в правдивости его воспоминаний не приходится. Автор не пытается кого-то сделать героем, ни террористов-боевиков, ни мордобойца генерала Каульбарса, ни себя. Вот что написал Д. И. Гурко об Одессе, где был летом 1905 года: «Мы оба (со своим товарищем офицером Головиным. – В. Ш.) прибавили шагу и быстро сошлись с манифестантами. Надо было или удирать, или атаковать и, в случае неудачи, быть растерзанными толпой. Мы сошлись. Головин ударил в ухо первого, который с ним столкнулся. Я последовал его примеру. Оба повалились и бежали, бросив флаги. Головин ударил второго, который тоже повалился. Против меня оказался молодой еврей с револьвером в руках. Не давая ему времени выстрелить, я ударил его в зубы. Он выронил револьвер и с криком “ай, вай” упал, затем вскочил и побежал. Я замахнулся, чтобы ударить третьего, но не пришлось. Вся толпа с криком “городовой” побежала.