Лжедмитрий. Игра за престол - стр. 17
– Я уже послал за Нагой. Приедет. Опознание проведет. Там и видно будет. Надеюсь, что это не тот окажется.
– А если тот?
– Меня избрал Земский собор. Я законный царь.
– Ты – не законный, но избранный, – произнесла, гадливо усмехнувшись, царица. – А он…
– Заткнись! – прорычал Борис, сверкнув глазами. – И не вздумай чего против Дмитрия учинять. Сейчас деликатность нужда. За любую ошибку награда только одна – смерть. Улыбайся. Будь приветлива. И болтай поменьше, чтобы яд не расплескался.
– Какой яд? – удивилась царица.
– Так природный. Змея ты моя подколодная, – с наигранной нежностью произнес царь.
Глава 8
25 октября 1603 года. Москва
Дмитрий с кислым видом просматривал Евангелие, изнывая от безделья вот уже добрый месяц. К удивлению, в подвал его не запихнули. Отнюдь. Выделили довольно просторные апартаменты в гостевых покоях. И после инцидента, который случился в первый же день ареста, его за пределы покоев не выпускали.
А дело было так.
Задержали, значит. Все оружие и «лишние» вещи изъяли. А самого пригласили помыться в баньке после тяжелого боя. Потный ведь, грязный. Отчего не помыться? Только вот незадача, когда Дмитрий вышел весь из себя довольный в предбанник, оказалось, что вся его одежда куда-то делась. А ее место заняло облачение простого холопа. Чистое и новое. Этакий толстый намек. Парень поинтересовался, куда дели его вещи. Слуги промычали что-то невнятное, потупив глаза. Нет и нет. Он плюнул и прямо нагишом выдвинулся к выделенным ему апартаментам.
Спина прямая. Плечи откинуты назад. Взгляд дерзкий. На лице легкая усмешка.
Шлеп. Шлеп. Шлеп. Босыми ногами по брусчатке Кремля.
Ну а что ему стесняться? Тело красиво прокачано, здоровое и полное сил.
Казалось, что в каждое окно смотрели любопытные глаза, ожидавшие развязки провокации. А уже возле терема Дмитрия нагнал патриарх. Глаза – как блюдца. От возмущения чуть ли не задыхается. Поинтересовался, какого беса парень творит.
– Это платье Адама, – невозмутимо ответил Дима. – Его не стесняются, если уродств или болезней нет. Да и что мне надеть? Воры украли мою одежду здесь, в Кремле. Куда катится мир?!
После чего развернулся и, сверкая голым задом, прошествовал дальше с максимально гордым видом.
Одежду вернули. Через несколько часов. Постиранную и просушенную. С извинениями. А вот передвижение ограничили. Большую и малую нужды пришлось справлять на месте. Горшки выносили исправно. Аналогично обстояли дела и с омовениями. Выходить нельзя, а в покоях хоть два раза в день плескайся в большой деревянной кадушке, куда слуги натаскивали горячей воды. Не говоря уже про помывку морды лица и лап всевозможных.
Из развлечений только книги позволили. Да и тех три штуки: молитвослов, Евангелие и Житие Антония Сийского, сочиненное лично царевичем Иваном. Учитаешься! Для человека из XXI века – «самое то». Как будто пошутили с особым цинизмом. Хотя, в принципе, Дима допускал, что этот поступок был вполне себе обычным благим намерением. Они-то тут не разбалованы чтением.
Так что ничего, кроме тренировок, ему не оставалось. Иначе от безделья взвоет. Вот и убивался до полусмерти, изнуряя тело. А потом отмокал в деревянной кадушке. Сон. Еда. И по кругу. Считай – тюрьма повышенной комфортности. Разве что женщин не было. А те служанки, что к нему заглядывали по делам, были не только стары, но и страшны, как черт с бодуна. Ему явно мстили за его голожопое дефиле да крики о ворах.