Лыжник - стр. 19
Петров слушал размеренную отцовскую речь, отработанную годами практики, и мысленно улыбался.
«Ох, батя, отстаете вы от жизни, – думал он. – Для тебя идеал – финский фермер, все лето работающий в поле, а зимой встающий на лыжи».
Закончились эти времена. Сейчас начнет побеждать тот, кто забудет, что такое межсезонье, и будет пахать постоянно, подводя себя к пику формы на главные соревнования. Притом с соответствующей медицинской поддержкой. То бишь допингом. А ты мне сказки рассказываешь про кусок докторской колбасы. Тьфу!
Вслух он этого, конечно, не сказал и продолжал внимательно слушать отца. Тот, однако, быстро закруглился и выжидательно поглядывал на сына.
– Понимаешь, папа, – начал говорить Саша, внимательно подбирая слова. – Я много думал, кем стать, и решил для начала попробовать себя в лыжных гонках.
– А до этого четыре года чем занимался? – усмехнулся батя.
– Ну, папа, перестань, ты сам знаешь, что несерьезно все это было. Я хорошо помню, как мама просила у тебя, чтобы меня взяли в группу, надеялась, что я там здоровье поправлю. А ты кричал, что толку с меня все равно не будет, пусть лучше учится крестиком вышивать, – сообщил в ответ сын.
– Кгхм! – смущенно кашлянул отец. – Ну, был такой разговор, не отрицаю, но с того времени многое изменилось, ты в последний год неплохо себя показал.
– В чем? – печально спросил Саша. – В том, что наконец начал наравне со всеми бегать. Нет, папа, чтобы выйти на союзный уровень, этого маловато будет.
– Ого! – воскликнул Петр Александрович. – Хочешь сразу всего и много.
– Ну, почему сразу, – спокойно возразил сын. – Далеко не сразу. Думаю, что уложусь лет в пять.
– Ишь ты! – оживился батя. – Расскажи, что за мысли в твоей голове бродят.
В этот вечер Клавдия Васильевна никак не могла уложить спать своих мужчин. Из комнаты сына доносился невнятный бубнеж, прерываемый смехом мужа, потом наступала тишина, вновь прерываемая разговорами. Ближе к двенадцати часам Петр Александрович все же добрался до кровати. Клавдия Васильевна уже засыпала, когда рука мужа привычно легла ей на грудь.
– Ну что, провел беседу? – сонно пробормотала она. – Что на вас, полуночников, нашло?
– Завтра расскажу, – буркнул муж, пристраиваясь удобней к теплому боку супруги.
Тридцатого декабря время в школе тянулось бесконечно.
На последнем уроке Наталья Юрьевна, их классная руководительница, раздала табели с оценками. В короткой речи она поздравила учеников с успешным окончанием второй четверти и наступающим Новым годом. Особо она отметила успехи Александра Петрова, сумевшего всего за несколько дней достичь заметных успехов в учебе.
Одноклассники встретили эти слова равнодушным молчанием. Этим успехам они сами являлись свидетелями, все проходило на их глазах и сенсацией для них не было. Внезапное взросление Петрова и отдаление его от жизни класса ему простить не могли, поэтому объявили негласный бойкот.
«Да и хрен с вами, – думал Сашка. – Я все про вас знаю. Кто на ком женится, кто сопьется, кто когда помрет. Общаться с вами все равно что время терять. Если только с Иркой Серовой загулять, помню, она ко мне в десятом классе неровно дышала. Только неизвестно, что из этого выйдет. Уболтать-то я её уболтаю, а вот дальше проблема на проблеме. Нет, на фиг нужно. Пока по ночам продолжу пользовать правую руку, а дальше будем посмотреть».