Лютый - стр. 8

— Да, — бросает с коротким кивком.

— Пустите, — шиплю.

Дергаюсь изо всех сил. Но это не помогает, а наоборот — делает ситуацию еще хуже.

Ублюдок двигает мою руку. Перемещает ритмично, будто… трогает себя так. Через брюки.

И эти движения дают эффект, который совсем не хочу ощущать под своими пальцами.

Да я вообще от этого гада ничего ощущать не хочу. Но он спрашивает. Делает. Еще и так, будто все права на это имеет. Жесты у него хозяйские, подавляющие.

Застываю от шока. Не представляю, как хотя бы руку теперь освободить, не то, что самой вырваться.

— Ко мне приедем — ртом поработаешь, — заключает незнакомец. — Поняла как?

Он снова смотрит на меня будто ожидает ответа, и не получив ни единого слова, добавляет уже совсем другим тоном. Жестче.

— Лучше тебе меня не злить.

Видимо, от всех этих переживаний отключается инстинкт самосохранения. Потому что я сама не замечаю, как глядя в его безжалостные глаза, выдаю:

— Лучше вам меня отпустить.

Кажется, он… удивляется. Замечаю, как густые брови вздергиваются вверх.

— Да? — протягивает урод с издевкой.

— Да, — роняю тихо, помедлив, прибавляю: — Пожалуйста.

— Борзая ты, смотрю, — хмыкает. — За смелость так и быть дам тебе шанс.

Внутри снова вспыхивает искра надежды.

Шанс? Значит, отпустит?

— Хорошо, я, — начинаю и замолкаю под его тяжелым давящим взглядом.

— Хер заглотишь — первый напряг тебе в глотку сброшу, — хрипло заявляет он. — Дальше легче пойдет. Когда ко мне приедем, другие щели опробую.

И это шанс?!

Животное.

Невольно морщусь.

— Ну что? Чего тянешь?

— Нет! — выпаливаю, отрицательно качаю головой. — Ничего такого вам делать не буду.

— Тогда почему твоя руку так и лежит на моем хуе?

Только в этот момент осознаю, что мерзавец больше не держит мою ладонь. А я не замечаю, и действительно до сих пор…

Отдергиваю руку. Начинаю нервно тереть ладонь о платье. Жаль, с мылом руки вымыть нельзя. И рот, где он пальцами двигал. Палетки царапают кожу, а я продолжаю с ожесточением растирать ладонь.

— Что, испачкал тебя? — с насмешкой интересуется эта сволочь.

Молчу.

Говорить с ним бесполезно.

— Я тебя еще не так испачкаю, — обещает он и снова в глаза мои смотрит, будто наслаждается ужасом, который там отражается, выпивает мою реакцию до дна. — Вся в моей сперме будешь.

Отворачиваюсь от него. В сторону теперь смотрю. Слезы опять подступают. Острее, с новой силой. И хоть сейчас стараюсь понять, в каком районе мы едем, разобрать хоть что-нибудь, совсем не получается сосредоточиться.

Глаза щиплет. Сначала одна слезинка срывается, после уже вторая стекает по щеке. А дальше прорывает.

— Нехуй рыдать! — как громом по голове бьет хриплый голос незнакомца. — Забыла, как сама на меня в том блядюшнике пялилась? Глазами сверкала?

Застываю от шока. Заторможенно поворачиваюсь и смотрю на подонка.

— Что? — шокированно роняю. — Я?

— Все, блять, — заявляет отрывисто, бросает на меня хмурый взгляд. — Нехер меня от дороги отвлекать.

— Это я отвлекаю?

— Да. Ты, — бросает, скрежетнув зубами. — Никак рот не закроешь.

— Да я молчала…

Сам же прицепился. А я виновата?

Шмыгаю носом. Отворачиваюсь от мерзавца. Нет, слезами делу не поможешь. Надо срочно что-то придумать. Но что?

8. 8

К сожалению, сейчас у меня получается только разрыдаться. От беспомощности. От тупого отчаяния.

Выхода из этой чудовищной ситуации не вижу. До этого урода нельзя достучаться. Он даже слушать ничего не хочет.