Лютый: Чужая Моя! - стр. 16

Умываюсь ледяной водой, чтобы окончательно проснуться. Несколько минут рассматриваю себя в зеркало, изучая синяки и ссадины, но только выключаю воду, в дверь стучат:

— Ты там нормально?

— Да, — голос предательски дрожит. Не знаю почему, но Лютый вызывает неконтролируемый страх! Некрасиво с моей стороны избегать мужчину, который чуть ли не единственный, кто протянул мне руку, но... он по-прежнему пугает. 

Так пугает, что сердце из груди выпрыгнуть пытается, а кровь наоборот стынет в жилах. В животе... что-то странное рождается, во рту сушит, ладошки потеют.

Его внимание. Желание угодить. Помочь… 

А как он на меня смотрит?!

Будто вот-вот набросится! 

А от звука его голоса у меня дрожат коленки, по коже мурашки носятся. 

Вот и как с ним общаться?

Пусть не физически, но психологически он меня подавляет. Его так много, что задыхаюсь. Я словно клаустрофобий попавший в тесную кабинку лифта. А тесноты и духоты за двадцать лет жизни у меня более чем предостаточно. Наверное, поэтому и стараюсь избежать очередного доминанта.

6. Глава 5

Глава 5

Я ушла из дому, чтобы найти себя! Чтобы доказать не только родным, но к себе, что могу быть самостоятельной. Что не изнеженная избалованная девочка, боящаяся труда! Что смогу найти работу. Что мне необязательно выходить за Виктора!

— Эй, ты меня пугаешь, — опять раздаётся стук. Лютый явно караулит рядом. — Вены не вскрыла? 

— Что за глупость? — распахиваю дверь. 

— Ты просто так несчастно выглядишь. Как побитая собака… Но если нет — отлично! На вот, — вручает банное полотенце, наверху — та самая белоснежная футболку, которую уже предлагал, — я тебе принёс, — бормочет, меня жадно глазами обшаривая. — Если вдруг захочешь… принять душ...

— Спасибо, — забираю аккуратно стопочку.

— Не стесняется. Вещи в стирку брось или выкинь. Я тебе куплю новое, только размер скажи, — огораживает предложением, но больше не смущает. И за это ему спасибо! Оставаться в небольшой ванной комнаты, когда весь дверной проём перегораживает гигант, отрезающий единственный путь к спасению — очень тревожно. Не люблю ощущать себя загнанным в угол зайцем.

— Спасибо, — в очередной раз благодарю и торопливо затворяю за ним дверь, не забыв щёлкнуть фиксатором.

Шумно выдыхаю и несколько секунд веду с собой спор — мыться или нет?

Желание очиститься от скверны побеждает — принимаю душ быстро. Мне становится значительно лучше. Но уже промакиваясь на удивление мягким и дивно пахнущим полотенцем, понимаю, что из сменной одежды только футболка!

Кошусь на груду своего барахла: колготки порваны, юбка и блуза — тоже, пиджак в грязи и кровавых пятнах.

Мда!

Робко перебираю пальцами ткань футболки. 

Мнусь несколько минут, но делать нечего — одеваюсь в то, что есть.

Жмусь от прохлады, ступая из ванны босыми ступнями и нахожу Лютого на кухне. В спортивных штанах, чуть приспущенных на бёдра, до невозможности откровенно демонстрирующих всю красоту мужского накаченного тела с обнажённым торсом, словно я надела его единственную футболку, и теперь у нас одежда одна на двоих: ему низ, мне верх!

Хозяйничает на кухне, и когда я появляюсь, как раз завершает сервирование и садиться на дальний от входа стул — лицом ко мне.

Чуть залипаю, рассматривая Лютого и краснею, когда он меня за этим ловит:

— Есть будешь? — не смущает пошлостями и шутками, кивает на скромно сервированный стол, где уже стоят чашки, какие-то бутерброды.