Люпофь. Email-роман - стр. 19
Жду ответа и появления ТЕБЯ на моём экране-жизни. Кстати, о сексе… Когда ты пишешь-отправляешь-вводишь мэйл, ты медленно ВХОДИШЬ в меня! Доставь мне энергетическо-смысловой оргазм! Ах, какая я бяка!
Совесть:
– Алина, как тебе не стыдно, куда ты катишься?!
Я:
– Люпофь…
Твоя алогичная, шизоидная, озабоченная (в смысле влюблённая) Алина (ещё и циклоид по акцентуации личности: настроение прыгает от –10 до +10 в течение дня). Целую. Жду.
Aline, 9 февраля, 23:08 (Прости!)
Алиночка (Алиннннночка)! Письмо от тебя… вкусное, сладкое, горячее, ароматное и вообще – замечательное и милое. Спасибо!
Ну а по правде (да и по кривде), ты меня буквально балуешь хорошими словами. А я, к твоему сведению, очень даже сухарист (от слова «сухарь»). Даже признаюсь: прежде чем тебе вот это ответить-написать – просмотрел-прочёл все поступившие сегодня мэйлы и на одно даже быстренько ответил (уж больно важные сегодня письма – по литературным и университетским делам)… Старый, сухой, чёрствый негодяй! И не стыдно к такому испытывать люпофь юной ангелоподобной девушке???
Я просто тебя умоляю: поосторожнее с сексом, вернее – с рассуждениями о сексе. Мы же договорились, что ты сдержанная, совсем не озабоченная и даже в чём-то застенчивая девушка, которая при слове «секс» должна потуплять глазки и бурно пунцоветь…
А теперь – цитатки из «Коллекционера» Фаулза, из записей Миранды:
«И я точно знаю, каким должен быть мой муж, это будет человек с интеллектом, как у Ч. В., только гораздо ближе мне по возрасту и с внешностью, которая мне может понравиться…»
«Если б у меня, как у Золушки, была волшебница-крёстная… Пожалуйста, сделай Ч. В. на двадцать лет моложе. И пожалуйста, пусть он станет немного привлекательнее внешне…»
«Я подумала, мы выглядим (с Ч. В.) как отец с дочерью…»
«И в этот момент он (Ч. В.) показался мне гораздо моложе, чем я. Он так часто кажется мне совсем молодым, не могу понять, отчего это происходит…»
Как ты понимаешь, читается такое с большущим вниманием и размышлизмом…
Покудова!
Цалую! (Так Достоевский писал Анне Григорьевне в письмах.)
А. А.
Моему Лёшеньке, 10 февраля, 22:05 (Самому нежному для меня…)
Дорогой мой, милый-премилый человечек! Пока ехала в автобусе после нашего свидания, поняла, что сама не могу поверить в то, что ТЫ МОЙ или можешь быть МОИМ. Когда я спешу к тебе, даже не спешу – лечу, вспоминаю-повторяю-изучаю каждый миллиметр твоей кожи, я ощущаю себя вселенной, бесконечной и конечной одновременно, но как только достигаю цели: вот он ты стоишь – такой, какой секунду назад был в моей голове, и… соединение прервано: я тебя боюсь, конфужусь, стесняюсь… И всё потому, что не могу поверить, что ТЫ МОЙ! Как такой мужчина может быть МОИМ, принадлежать МНЕ (зелёной смазливой пигалице, корчащей из себя поэтессу, писаку, вообще личность)!!!?? Ты не веришь, что Я ТВОЯ, но не знаешь, как я-то больше всего боюсь того, что ты так и не впустишь меня в свою жизнь или, ещё хуже, я по глупости своей напортачу что-нибудь нелепое и всё испорчу.
Если путь к тебе лежит через расстворение-прорастание-сплетение, я готова влиться своей эгоистической четвёртой группой крови в твою и принять полный обряд причащения любовью через подавление своего «Я» (худшей части – непокорной, капризной, детской, болезненной). Мне так хочется отдать тебе всё самое лучшее и быть рядом с тобой лучше! Ты прощай меня иногда за то, что я буду слишком уж бояться тебя. Именно этот страх и не даёт мне полностью раскрепоститься – подчиниться тебе. Я боюсь отдать и не получить – а это значит умереть, пересохнуть, как истончающийся в засуху родник. Я отдам всю себя и закончусь, ты напьёшься, утолишь жажду и пойдёшь дальше по своему жизненному пути без меня, да и моё «Я» тогда уже перестанет существовать. Нежности нерастраченной у меня полный склад души, но если долго-долго кушать сладкое – оно приедается и начинается тошнота (помнишь, по Сартру). Если я очень сильно буду любить тебя – не надоем ли я тебе? Безумно боюсь этого! Но для меня жизнь – это отдавать! Так что готовься в любом случае высвобождать душевные карманы, чемоданы и прочие вместительные принадлежности. Держи меня, я уже полилась – лениво, как кисель, если выйду из берегов – принимай это как заслуженный бонус, например, за незапланированный поцелуй, улыбку, доброе слово (вдруг даже «Я тебя л…» – шифруюсь, будто здесь мат) или ещё какое-нибудь проявление нежности. Я хочу заслужить твою любовь!