Люди в белых хламидах или Факультет Ментальной Медицины - стр. 40
– У Илдреда есть ментальная сущность, есть эмоции, – опять убеждённо повторила Валерия. – Он же плакал.
Даркус вдруг резко остановился и посмотрел на Валерию так, что, казалось, взгляд прожигает насквозь:
– Это правда?
– Конечно, – ответила Лера с недоумением и даже лёгкой обидой. – Разве интерны стали бы давать вам ложную надежду? Да и потом, вы же все тут не умеете лгать.
Взгляд Даркуса стал мягче. Видно было, что неожиданный приступ недоверия погас. Но для проформы декан всё же нравоучительно изрёк:
– Знаю я этих интернов, сначала сэкономят электон, а потом выпьют тройную дозу и врут направо и налево. А про вас, землян, вообще, молчу.
Троица продолжила движение. Вскоре белая аллейка резко свернула вправо. Роща осталась позади. И взгляду открылась водная гладь озера. Дыхание перехватило от восхитительной неземной красоты. До берега оставалось всего метров триста. Но даже с такого расстояния было непонятно, откуда берётся этот удивительный сиреневый цвет.
– Как думаете, наверно Илди устал? – спросил Даркус.
Лера взглянула на малыша. Определить плохо тому или хорошо по выражению лица было невозможно. Но декан всё равно поднял сына на руки.
– Вообще-то, если вести его за руку, он будет идти, пока не упадёт, – пояснил Даркус.
У Леры опять сжалось сердце. Она вспомнила, как маленькие хитрецы просятся на руки к родителям, стоит самую малость утомиться. Как потом гордо восседают на плечах отцов, созерцая мир вокруг. А Илди будет безучастно идти рядом до тех пор, пока его крохотные ножки в состоянии делать шаги. Какая дикая несправедливость.
Через несколько минут троица подошла вплотную к озеру. Жаль, спуститься к самой воде было невозможно. Хоть издалека берега виделись довольно пологими, на самом деле оказались крутыми и обрывистыми. До водной глади было метров пять, не меньше. Но всё равно, теперь Валерия смогла наконец-то понять, в чём секрет необычного окраса озерца. В воде плавали сотни тысяч крошечных аккуратненьких сиреневых цветочков.
– Ого! – выдохнула Лера.
– Да, иулиция цветёт, – пояснил Даркус. – Это вам не ваша земная ряска. Длится цветение всего несколько дней в году, когда вода в озере становится ледяной после ливневых весенних дождей. Потом прогревается, и иулиция прячется в глубине.
Валерия несколько минут не могла оторвать взгляд от необыкновенного зрелища. Но через некоторое время её внимание переключилось на Даркуса. Тот тихонько разговаривал с сыном. Что-то шептал ему. Малыш не реагировал. Но отца это не смущало. Сердце Леры сжалось. Это было так трогательно. И почему студенты считают декана чуть ли не чудовищем? Валерия, наоборот, с каждой минутой пропитывалась всё большей и большей симпатией к этому сильному, но мягкому мужчине.
Даркус, заметив, что стал объектом внимания Леры, поставил Илдреда на землю и подошёл поближе.
– Иулиция – это ещё не самая главная достопримечательность озера. Вон, видите, посредине плавают птицы? – спросил он.
Валерия посмотрела в заданном направлении, но пернатых не заметила.
– Они, что, такие же крохотные, как и цветочки?
– Да, не очень крупные, но зато оперение необычное.
Лера подошла к самому обрыву и напрягла зрение.
– Нет, не вижу…
Закончить фразу Валерия не успела. Резкий толчок в спину, и она летит вниз. Сиреневая поверхность приближается с молниеносной быстротой. Чёрт! Что за подстава?! За что? Лера же даже плавать не умеет! Удар оказался довольно болезненным, и в следующую секунду ледяная вода уже заливалась в рот, нос и уши, сковывала руки и ноги, лишала возможности дышать.