Люди скорой. Честные истории о том, как спасают жизни - стр. 8

Федор заложил пальцы за лямки комбинезона. Руки скрылись под пышной седой бородой. Он кивнул, словно давая мне знак сказать, что с его женой все кончено.

Но всему свой срок.

– Что произошло? – спросил я.

Федор ухватился за спинку кровати и посмотрел на Еву.

– Я вернулся с работы и увидел, что она сидит на… – он нахмурился, словно подбирая английское слово. – На шезлонге. Я позвал: «Ева, Ева», но она не проснулась.

– Какой у нее рак?

Это слово было ему знакомо.

– Поджелудочная. Рак поджелудочной.

– Химия? – я жестом показал капельницу.

– Вчера.

Я кивнул, стараясь не выдать своих чувств. Это было ужасно. Если бы так поступил по отношению к больному животному ветеринар, его обвинили бы в жестоком обращении и лишили лицензии. Но наше общество порой считает, что чем дольше длится лечение, тем лучше.

Я посмотрел на Еву. Ей следовало находиться в хосписе. Честно говоря, ей вообще уже не следовало жить. Это преступление против нее, против природы, против самой вселенной.

Как Федор мог каждый день смотреть на нее и не видеть того, что вижу я?

– Давление критическое, док, – сказала Элли. – Систолическое шестьдесят четыре.

Она ввела в крохотную руку Евы иглу капельницы. Элли ждала, что я спрошу у Федора, настаивает ли он на реанимации. Если да, то нам понадобится больше помощников. Ева быстро слабела.

Я повернулся к Федору и указал на дверь.

– Давайте выйдем на минуту. С ней побудет Элли.

– Нет, – покачал головой он. – Я останусь здесь.

Я тяжело вздохнул. Спорить не имело смысла.

Словно желая настоять на своем, Федор обошел кровать и опустился на колени рядом с Евой. Он взял ее за руку – его пальцы были чуть ли не толще ее руки – и осторожно сжал.

– Ева, я здесь, с тобой.

Она не отвечала. Федор поднял глаза на меня, нахмурился и снова посмотрел на жену.

– Ева! – повторил он и добавил что-то по-русски.

Она застонала и съежилась от громкого звука.

– Не сдавайся! – он придвинулся ближе и произнес, то ли подбадривая, то ли угрожая. – Не сдавайся!

Мне следовало бы вызвать охрану и выставить его из палаты. Но я сдержался. У него было право находиться здесь. И я должен был уважать это право.