Люди над обрывом - стр. 10
– Все! Это принятое мной решение, по-моему, верно, и, как говорится, обжалованию не подлежит!
– А кому и когда?
– Три дня назад какому-то Лосеву.
– Он местный или приезжий?
– Из Москвы, кажется, но меня уже все, что касается моей прежней квартиры, больше не интересует. Так вы говорите, мне завтра с утра от Вас уехать!?
– Артур, – безучастно начала Маргарита, – я позвоню бабушке, чтобы она тебя приняла как полагается, и, честно говоря, лучше тебе ближайшие полгода здесь не появляться.
– Да мне и не хотелось бы. Ладно, вещи я оставлю пока здесь, а сам вызову такси.
Выйдя из дома, Артур медленно пошел вдоль мрачной улицы. Время было уже позднее, поэтому шансы встретить кого-либо из знакомых с каждой минутой все больше приближались к нулю, и это не могло не радовать. По крайней мере, свободному течению мыслей никто не мешал, и ничего не отвлекало Артура от размышлений на тему вечного. Билецкому и самому не нравилась та каша, которую он заварил, но что-либо менять в своей жизни ему не хотелось. Тяжело перебирая ногами, Артур просто шел вдоль безликих домов, в которых ютились похожие друг на друга люди, просто смотрел на яркую луну, так быстро пробуждающую романтические чувства, просто размышлял и невольно поражался своей сущности. Билецкий сам обратил внимание на то, каким чудовищем он стал, и как теперь тяжело ему было бы измениться. Но от мрачных мыслей его отвлекало лишь одно: его цель, от которой он не отказался бы не при каких обстоятельствах. Все что Артур сделал, делал и еще сделает – ради его творения, его книги. Любой здравомыслящий человек задал бы вопрос: зачем Билецкому быть буквально одержимым идеей написать произведение всей его жизни, несмотря на то, что счастье, которое для других порой недостижимо, у него и так было. Ведь для многих такие компоненты как семья, хорошая престижная работа, пока еще не рожденный ребенок, и, в конце концов, деньги уже составляются в слово «счастье». Однако ответ стоит искать в чем-то более глубоком и извечном, в чем-то, что определяет суть существования. Для каждого создания на этой земле свой смысл жизни: для одних – продолжение рода, для других – наслаждения и удовольствия, для третьих – успех в работе или деньги, а для четвертых – память, которую человек хочет оставить после смерти. Конечно, все равно у каждого свое мировоззрение, но что-то общее проследить все же возможно. Так вот, Артура совсем не интересовала семья и уж тем более деньги. Все, к чему он стремился – была слава и память в веках. И больше всего Билецкий мечтал, что, например, после его смерти кто-то спросит у своего соседа: «Эй, привет, ты читал кого-нибудь из знаменитых русских классиков?», а тот ответит не задумываясь: «Конечно, я читал Артура Билецкого!». Кто знает, может, это было лишь простым тщеславием, а, может, и желанием чему-то научить потомков. Но в одном можно быть уверенным на сто процентов: Артуру надо было написать книгу, во что бы то ни стало. К этому выводу он пришел уже довольно давно, и с каждым прожитым днем Билецкий все дальше и глубже погружался в свои фантазии, даже не предусматривая при этом путей к отступлению с намеченного пути.
Когда Артур дошел до дома знакомого ему таксиста, он в течение пяти минут звонил в дверь его дома, которая уже через пять минут открылась.