Люди без галочек - стр. 6
– Какую? – расхохоталась Яна.
– Как это какую? Картонную. В рамочке деревянной. От начальника ОВД. Может, даже от мэра. За самоотверженную борьбу с бандитизмом. Может, по телевизору вообще покажут по местному каналу, а может, и по федеральному. Лучше, конечно, по федеральному. Страна должна знать своих героев. Только глаза надо пикселями закрыть, мол, герой скромен и не хочет раскрывать свою личину.
– И все! Слава прошла мимо.
– Ничего не прошла. Кто надо, будет знать, что за я за герой. Ты вот, например, будешь знать. Будешь всем рассказывать, какой у тебя муж – защитник, – Гриша резко замолкает и чешет затылок, – Слушай, а ты мне петельки на куртку пришьешь изнутри?
– Зачем?
– Как это зачем? А как я нунчаки буду носить? Не в штаны же пихать, они падать постоянно будут, а мне их поправляй, это неудобно. А если они упадут в штаны как раз в тот самый момент, когда на нас преступники нападут? Как я тебя защищу? Как защищу общество? Поколотят и еще посмеются надо мной, мол, ниндзя недоделанный.
– А ты доделанный?
– Ну вот ты мне петельки пришьешь и буду доделанный.
– А костюм черный не надо, где глаза одни только видно? Ниндзя так ходят.
– Ты вон посмотри, – Гриша указывает на героя из фильма, – он не ходит, и я не буду. Пусть боятся и знают, что со мной шутки плохи. Если у людей, кроме силы, нет аргументов, то у меня для них плохие новости. Всегда найдутся ребятки, чей кулак крепче. Чем тогда крыть? Я уж молчу про уголовный кодекс. Примитивизм идет напролом, но получает в ответ, а затем саркастическая улыбка, мол, не на того напали, доходяги, и потом я мастерски вставляю нунчаки обратно в петельки, которые ты мне пришьешь. Получается, ты тоже часть моей победы над бандитизмом.
– Господи, где ж я так промахнулась, когда мужа выбирала? – вздохнула Яна.
– Когда жизнь ебет со всего размаха, душа крепнет, но и черствеет. Я – глава семьи вообще-то. Я должен ее защищать и поэтому мне нужны нунчаки.
– Ты собак и темноты боишься! Через подъезд, как дитяте маленькое, бегаешь.
– Это другое.
– И высоты.
– И это другое.
– Ну-ну.
– Ну ты представь, эти бандиты мне такие: «Спортсмен, что ль?» – а я срываю с петелек нунчаки, кручу ими, колочу всех, они лежат, захлебываясь в своей крови и молят у тебя прощения, а ты такая: «Ну я еще подумаю! Гриша, может, добавишь им, ведь мои душевные раны еще не получили ту цену, способную их залечить!».
– Ты по башке себе дашь, мы вместе посмеемся, а потом еще и в больницу тебя, дурака, везти.
– Не надо тут! Я найду себе сенсея, и он обучит меня таинствам владения нунчаков. Я – защитник.
– Какого еще сенсея?
– Как какого? Монаха буддийского! Он сделает из меня воина света, защитника семьи, общества. Я вообще всем оружием овладею. И мечами. И ножами.
– А ты ножей охотничьих накупил, которыми я колбасу режу, чтоб учиться, да?
– Это все для защиты, ты не понимаешь женщина. А вдруг на наш дом нападут?
– Кто?
– Бандиты! В спортивных костюмах и лысые.
– Ага, и ты им колбасу порежешь?
– Вот, как до дела дойдет, посмотрим.
– Надо противогаз еще себе купить. И тебе. И детям. Ты не знаешь, бывают детские противогазы?
– Гриша, ты головой сегодня не бился?
– Надо быть готовым ко всему, я же защитник. Это ты, женщина, ни о чем не думаешь, а я думаю. Вдруг ядерная война…Ты телевизор вообще смотришь? Там такое происходит, ух!