Любви вопреки - стр. 26
– Полагаю, мистеру Уилкинсону не помешало бы обустроить свою контору поближе к церкви. Место тут живописное – много зелени.
У него действительно приятный голос. Совсем не такой, как у гнусавого мистера Баркера с его противным лающим смехом. У герцога голос низкий и бархатный, такой музыкальный и… Кэт затруднилась сказать, что именно ей так нравилось в голосе герцога, но что-то в нем явно было особенное. Этот голос ласкал слух, даже когда Кэт совсем не нравилось то, что он говорил.
Глупости. Ведь его не голос заставляет Кэт плясать от радости, а обещание поселить ее в доме старой девы.
– Вы правы. Тогда мистеру Уилкинсону пришлось бы строить отдельное помещение для своей конторы или переезжать из своего дома в новый, а старый продавать. Но они с сестрой живут в доме, оставшемся им от родителей, и под контору приспособили одну из комнат. Так удобнее и ему, и Джейн.
Кэт шла впереди и, отвечая, лишь обернулась через плечо.
Представляю, как обрадуется за меня Джейн, когда я расскажу ей о том, что буду жить в доме старой девы!
– И все в нашей деревне знают, где он… Ой! – Кэт едва не вывихнула лодыжку, споткнувшись о корень. Она покачнулась, расставив руки, тщетно пытаясь сохранить равновесие, когда внезапно падение остановила крепкая мужская рука, которая, перехватив Кэт поперек талии, прижала спиной к надежной как скала и столь же твердой широкой мужской груди.
Кэт все никак не могла восстановить дыхание. Сердце учащенно билось… от удивления. От удивления, от чего еще!
От герцога Харта приятно пахло лимоном и мылом. И еще крахмалом и льном. Это уже от шейного платка. Кэт успела повернуться к нему лицом и щекой прижималась к ворсистому шершавому лацкану его суконного сюртука. Плечи у него были определенно шире, чем у мистера Баркера, и грудь тоже. И еще ей пришлось запрокинуть голову, чтобы не упираться взглядом в его чисто выбритый подбородок и плотно сжатые губы.
В карих глазах герцога мелькнула тревога.
– С вами все в порядке, мисс Хаттинг? – озабоченно произнес он.
И еще в его взгляде была теплота. Теплота, переходящая в жар.
Кэт отпрянула, и герцог сразу отпустил ее.
– Да, со мной все в порядке. – Она слегка приподняла платье и покачала ногой. – Видите? Никаких повреждений.
Боже, он увидел ее лодыжку! Кэт разжала пальцы, словно юбка ее раскалилась добела. Она вела себя как развратная женщина!
– Я… сама виновата. – Внезапно ей стало трудно дышать. – Надо… было под ноги смотреть, тут повсюду корни торчат.
– Возьмите меня под руку.
Кэт попятилась.
– Нет, нет, в этом нет необходимости.
– Пожалуйста, я настаиваю. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы упали.
Кэт покосилась на его обтянутое синим сукном предплечье. Было бы невежливо и даже неприлично отказываться от помощи. Нет, она в ней не нуждалась, но если опять оступится, то будет чувствовать себя глупо.
Герцог наклонился к ней и шепнул:
– Я не кусаюсь. – В его словах и в голосе чувствовался какой-то скрытый смысл. Таким же шепотом, должно быть, змей искушал Еву.
Нелепо! Кэт ведет себя как глупая деревенская гусыня.
– Мне и в голову не могло прийти, что вы кусаетесь, – сказала Кэт, и ее ладонь легла к нему на рукав. Рука его была тверда и крепка. И макушка ее едва доставала ему до плеча. Она чувствовала себя маленькой и хрупкой.